Зачем тебе об этом знать, жена? Апата Я — не жена, во-первых, и женою Не сделаюсь… Мне слишком жалок род Ваш слабый и надменный. Насмотрелась Довольно я на олимпийцев, царь, Да и на вас, мужчин, их подражанья. (Интимно.) Ты говоришь, что счастлив был, тебе Она шептала, верно, к изголовью Прильнув и белою обвив тебя рукой, Что никого так не полюбит. Мужа Звала «старик», не правда ли? Иксион (закрыв глаза рукой) Оставь! О, не буди воспоминаний. Сердце Возьми мое. Ты в нем сама прочтешь, Чего забыть не в силах я, но воздух Чего не смеет знать. Но кто же ты? Ты имя мне открыть хотела. Жертву Я на алтарь твой должен принести. Апата Ни алтарей, ни слез, ни обожанья Не надо нам. Но родом я горжусь И имени таить не буду больше. Апата я, и Ночью рождена. Иксион слегка вздрагивает. Спустить фату ты, может быть, прикажешь… Ты наш должник, и я пока твоя Прислужница, рабыня, фессалиец. По легкому утвердительному знаку Иксиона Апата сбрасывает фату. Большое и некрасивое лицо с мешковатой желтой кожей будто налитое; маленькая детская грудь над очень высоким и пестрым поясом.
Иксион Га… ужас… Образ Лиссы на тебе. Лисса подносит к глазам сжатые кулаки.
Апата Мы сестры, царь. Лисса (выступая вперед) Да, сестры… Но добычу Перенимать мою с каких же пор Ты принялась? Апата Напротив, я спасала Девичью честь твою. Ведь враг силен. Не для себя ж, конечно, фессалийца Я тешила, пойми… Лисса Ты лжешь… Ты лжешь… Иксион (останавливая их жестом) Оставьте спор — он мало интересен. Лисса отходит в сторону.
