тобой только одна дорога.

К следующей инкарнации.

Артём не думал об этом, пробираясь мимо аудиторий и лабораторий, мимо вечно распахнутых дверей в накуренные туалеты, мимо шумных студенческих компаний и вечно спешащих куда-то преподавателей. Все эти мысли и так были с ним лет с тридцати, когда он уволился из МУРа, полный решимости изменить и свою жизнь, и окружающий мир; он еще был напоен энергией, еще ощущал себя молодым… и внезапно оказался в тупике. Все уже выбрано. Все уже отмерено. Все уже построено. Можно сменить профессию окончательно, уйти из частного сыска в цветоводство или начать петь песни под гитару — ничего не изменится. Полжизни ты ждешь поезд, в который хочешь сесть, покупаешь билеты и ищешь свой вагон. Но только когда поезд трогается, ты узнаешь, что остановок больше не предвидится. И тогда либо прыгай под откос, ломая руки и ноги, либо кури в тамбуре, глядя, как проплывают мимо навеки незнакомые полустанки.

Школы и институты — они как беспощадное напоминание о тысячах жизней, которые не дано прожить.

— Я тебя ждал у носа! — перекрикивая гвалт, сообщал в мобильник какой-то студент. — В циркуле, где же еще… Давай, подходи!

Кафедра низко- и высокочастотных колебаний помещалась на восьмом этаже. Артём поднялся пешком, то ли из упрямого желания доказать себе собственную хорошую форму, то ли стараясь воспринять окружающую атмосферу. Вторая причина казалась приятнее для самолюбия.

Искать никого не пришлось. У открытых дверей с табличкой «Аспирантская» стояла невысокая крепенькая женщина и отчитывала кого-то, невидимого из коридора.

— В нашей ситуации, товарищ аспирант Киреев, следует думать не о себе, любимом, а о погибшем друге и учебном процессе! Ваше поведение — это капитулянтство и слюнтяйство! Ведете себя, простите, как баба перед месячными!

При появлении Артёма женщина и не подумала снизить голос. Лишь покосилась неодобрительно и добавила, прежде чем закрыть дверь:

— И прекратите курить на рабочем месте, окружающие не обязаны вдыхать вонь!

Дверь она ухитрилась закрыть мастерски — вроде бы захлопывая с раздражением и силой, но при этом абсолютно беззвучно. Высший класс разборок!

— Что вам нужно, товарищ? — женщина перенесла свое внимание на Артёма.

— Добрый день, Карина Аслановна, — вежливо сказал Артём. — Артём Камалов, детектив. Если вы не возражаете, я побеседовал бы четверть часа с товарищем Киреевым, а потом отнял семь-восемь минут у вас.

Удивительные результаты приносит «попадание в тон» и демонстративная информированность об именах-фамилиях. Профессор Дани-лян не удивилась слову «детектив», не попросила предъявить удостоверение, а лишь взглянула на часы и сообщила:

— Через двадцать минут жду вас в своем кабинете, товарищ Камалов.

Уточнять, где находится кабинет, Артём теперь не мог. Поэтому Дружелюбно кивнул и вошел в «Аспирантскую».

Да, тут и впрямь было накурено. Помещение оказалось длинным, узким, с одним окном, выходящим в сторону Лефортовской набережной. По стенам — стеллажи с каким-то хламом, книгами, журналами. У окна — стол, несколько стульев. И подвергшийся суровой критике товарищ аспирант Захар Киреев. Пренебрегая мебелью, Захар сидел на подоконнике.

Он и впрямь походил на Карлсона — такой же толстенький, невысокий, щекастый. Вот только Карлсон при всем своем антипедагогическом поведении никогда не курил и не брал в руки стакан с однозначно алкогольным содержимым.

— Влетело, Захар? — спросил Артём, подходя к аспиранту.

Тот лишь махнул рукой. Вдумчиво посмотрел на Артёма. Плеснул в чистый стакан прозрачной жидкости из склянки.

— Спирт я разбавляю, — сообщил Артём.

— Уже разбавлено, — отозвался Киря. — Земля пухом Ивану… пусть побыстрее повернется колесо.

— Побыстрее, — согласился Артём.

Они выпили не чокаясь. Едва прикоснувшись к стакану, Артём понял, что спирт был разбавлен исключительно символически.

Киреев выжидающе смотрел на Артёма, и тот молча выпил. Вздохнул, взял со стола кусочек хлеба, зажевал.

— Ты не мент, — сказал Киреев. — Ты кто?

— Частный детектив. Зовут Артёмом.

Киреев скорчил удивленное лицо. Подумал и спросил:

— А с каких пор расследованием убийств занимаются в частном порядке?

— Я не расследую убийство, — Артём придвинул стул, сел. — Я ищу флэшку от диктофона. А убийство… ну, разве что случайно.

Киреев понимающе кивнул. Затянулся, затушил бычок, ловко вскарабкался на подоконник и принялся дергать закрытое наглухо окно.

— Танька наняла? — спросил он, не поворачиваясь.

— Она.

— А частные сыщики всем и все рассказывают? Вдруг я и есть убийца?

Артём фыркнул. Киреев начинал ему нравиться.

— Был вчера утром у «Денег на ветер»?

— Зачем? С нашего этажа вход в пивнушку как на ладони. Пиф-паф…

Мысленно Артём поаплодировал аспиранту.

— Браво. Но ты-то не убийца.

— А кто тогда?

— Тебе сказать? — лениво спросил Артём.

Киреев, распахнувший наконец-то окно, медленно повернулся. Сходства с Карлсоном он не потерял. Только теперь это был очень злой Карлсон, у которого стырили годовой запас варенья, да вдобавок еще и запретили играть с Малышом.

— Ты знаешь?

— Есть версия, — сказал Артём. — А к вечеру сообразят и в полиции. Или завтра к утру. Но это ничего не значит, Киря. Улик уже не найти. А без флэшки не будет и мотива.

Киреев тяжело спрыгнул с подоконника. Подозрительно уставился на Артёма. Тот сидел молча, без улыбки.

— Что я могу для тебя сделать? — спросил Киреев.

— Где Иван смонтировал Звезду Теслы?

Киреев развел руками. Постучал по столу.

— Здесь! Здесь он ее смонтировал. Извини, показать не могу — забрали вчера как вещдок. Вон к той розетке подключился, дурачина. И сунул башку в капкан…

— Он тебе не звонил? — спросил Артём. — После эксперимента?

Киреев покачал головой.

— Ты сам флэшку искал?

— Тут вчера все перерыли, — мрачно сказал Киреев. — В обед явились — и лаборатории, и аспирантскую — все проверили. Нет флэшки, опоздали!

— Никто никуда не опоздал, — ответил Артём. — Давай для начала исходить из этого. Иван спрятал запись, и она до сих пор находится в здании.

— Откуда ты знаешь?

Артём промолчал. Ну как объяснить, откуда он это знает? Из слов Ивана, из его уверенности, что запись существует. Из ощущения чужого холодного взгляда на пороге «Денег на ветер». Убийца здесь. И флэшка тоже здесь. Пока существует запись — убийца под угрозой.