– А чего ему теперь ныть, он у нас начальник, – подмигнул Лялин.

Артем скривил несчастную физиономию и махнул рукой:

– Надо мной еще начальников пруд пруди. И каждый норовит шею намылить.

– Обижают сироту, – поддакнул Олег.

– Не может человек не жаловаться, хоть генерала ему дай, – посетовала я.

Артем тут же ответил:

– И над генералом начальства полно.

– О господи, значит, будешь стонать до скончания века, – ужаснулась я.

– Брюхо и вправду растет, – с тоской заметил Артем. – Моя говорит, надо больше двигаться. Потащила меня к теще, грядки копать. Еле-еле сбежал в последний момент. Как раз Мишу Молчуна грохнули. Ну, я своей и говорю: отменяются грядки, видишь, что в городе творится.

– Выходит, тебе Молчуну надо спасибо сказать, – засмеялась я.

– Не ему, а тому, кто избавил его от земных хлопот. Но спасибо говорить не хочется, от грядок спас, так на работе одна нервотрепка.

– Убийство заказное, тебе что за головная боль? – удивился Лялин.

– Ты что, не знаешь наших отцов-командиров? ЧП, куда смотрели, сограждане в панике, короче, шею мылили по полной, точно это я его пристрелил. Хотя всем прекрасно известно… – Тут Вешняков вдруг поперхнулся, а Лялин одарил его недобрым взглядом, который не укрылся от меня. Лялин тут же оптимистично заметил:

– Ничего, справишься.

– Да бог с ними со всеми, – вздохнул Вешняков, потянувшись к коньяку. – И с Молчуном, и с начальством. Давайте лучше за именинника выпьем.

Мы, конечно, выпили. Закусывая, я приглядывалась к своим друзьям. Лялин мужик крупный. И хотя он любил прикинуться сиротой, намекая на старость, но мог дать фору многим молодым. Кулаки-кувалды выглядели в высшей степени внушительно. Болтали, что Лялин легко гнет подковы. Я как-то раз попросила продемонстрировать, меня вежливо послали с формулировкой «глупостями не занимаюсь», но я не сомневалась, что подковы для него ерунда. Однако недюжинная сила далеко не единственное достоинство Лялина. Прежде всего он был наделен умом, большим и светлым, к тому же умудрился остаться порядочным человеком, что было вещью едва ли не фантастической, коли уж он несколько лет проработал начальником охраны Деда (каковы наши политики, никому объяснять не надо), и за это я Лялина особенно уважала. Он имел большие возможности для личного обогащения, занимая этот пост, но не воспользовался ими. Мало того, ничуть об этом не жалел. А когда решил, что Дед слегка перегнул палку (на самом деле не слегка, конечно), Лялин покинул теплое местечко, что смог бы далеко не каждый, и ушел в охранную фирму. Правда, и там не бедствовал, потому что хозяину было доподлинно известно, какое сокровище удалось ему к себе заманить.

Лялин долгое время служил в разведке и, по моему мнению, был не только специалистом от бога, он обладал даром предвидения. Лично я в этом не сомневалась. Из-за рыжих усов, которые украшали его физиономию, он чем-то походил на добродушного моржа. Очень многие несведущие граждане ловились на эту удочку, забывая, как обманчива может быть внешность.

Вешняков, круглолицый, с большими серыми глазами и удивительной улыбкой, казался тем, кем и был в действительности: хорошим, добрым парнем, который искренне стремился жить в согласии со всем миром. Удавалось сие редко, ибо профессию он избрал далеко не мирную, и Артем очень страдал от этого. Был он принципиален, тверд, а иногда и упрям, точно стадо ослов, оттого с трудом дождался вожделенного звания. Начальство, как известно, предпочитает гибких сотрудников, а Вешняков ныл, жаловался, обещал все бросить и уйти к Лялину, но, когда было надо, стоял насмерть, похоронив личную выгоду и надежды на спокойную жизнь.

Сейчас эти двое торопились сменить тему и болтали без умолку, что слегка насторожило. Причину такового поведения я не видела и оттого слегка волновалась: что такое знают эти двое, чего пока не знаю я? Мысленно я вернулась к нашему разговору, вспомнила красноречивый взгляд Лялина и пришла к выводу, что все дело в неведомом мне Молчуне. До упоминания о нем мужики выглядели радостно-возбужденными, а когда Вешняков сообщил о безвременной кончине Молчуна, Лялин разозлился, а Артем стал ерзать, точно брякнул некстати то, о чем лучше помалкивать. Молчун был мне абсолютно безразличен в силу того, что сегодня я услышала о нем впервые. В конце концов я решила, что у меня и без этой загадки полно хлопот, и выбросила Молчуна из головы.

Полтора часа пролетели незаметно. Полтора часа счастья более чем достаточно, теперь вполне можно поделиться неприятностями и при этом не чувствовать себя распоследней свиньей.

– Сегодня я имела беседу с Ларионовым, – с пленительной улыбкой сообщила я, потому что все-таки стыдилась портить людям праздник.

– На какой предмет? – полюбопытствовал Вешняков, уплетая семгу. Он пока еще не ожидал подлости от судьбы, был всем доволен и в меру любопытен. Зато Лялин сразу насторожился. Не зря я подозреваю в нем дар предвидения.

– Утверждает, что едет к нам киллер, да не простой.

– Вона как, – кивнул Вешняков. – И чего ему у нас понадобилось?

– Ну… если учесть, что Ларионов проявляет озабоченность и даже снизошел до беседы со мной…

Вешняков нахмурился, и оба мы уставились на Лялина. Тот широко улыбнулся и дурашливо спросил:

– И чего?

– Как думаешь? – ласково спросила я.

– О чем?

– О возможности неких шагов некоторыми людьми, имеющими цель лишить нас отца народа и гаранта