Нас подвезли к самому дому. Я вышла, держа Сашку под мышкой, следом выбрался Стас.

– Бывай, герой, – хмыкнул блондин презрительно, не стерпел и добавил: – Держался бы ты от нее подальше, не то точно головы не сносить.

– Тебя спрашивают? – одернул его Григорий. Захлопнул дверь, и джип покатил по улице.

– Будь как дома, – сказала я, отпирая дверь.

Сашка побежал к мискам, Стас сбросил ботинки, повесил куртку и спросил:

– Можно принять душ?

– А ты справишься?

– Хочешь мне помочь?

– Нет. Только если ты там отключишься, я не смогу сама помыться.

Он ушел, а я отправилась готовить завтрак и баловать Сашку печеньем.

Стас, вернувшись из ванной в белом Дедовом халате, плюхнулся на диван в гостиной и закрыл глаза. Я наблюдала за ним из кухни, подошла и предложила:

– Позавтракаешь?

– С удовольствием.

Для начала я решила принять ванну, постояла под душем, переоделась и вновь заглянула в гостиную.

– Лейкопластырь есть? – спросил Стас.

– Сколько угодно.

Я пошарила в аптечке в ванной и вернулась с лекарствами.

– Ребра целы?

– Не знаю. Все тело ноет.

– Это ерунда. Откинь голову.

Я пристроилась на диване рядом и принялась заклеивать его разбитую физиономию. Он открыл глаза, потом осторожно потянул меня за рукав халата.

– Опять любовь поперла? – удивилась я. – Рожа разбита, а тебе все мало.

Он задумчиво провел ладонью по моему плечу, освобождая его от халата.

– Это что?

– Ты же видишь.

– Откуда у тебя эти шрамы?

– Тебе что за дело? Все никак не угомонишься? Был бы умный, давно бы купил билет в Санкт-Петербург. С физиономией порядок, – сказала, возвращая рукав на место. – Можно идти завтракать.

– Знаешь, я на тебя совсем не сержусь, – заявил он. – Ты все правильно сделала. У тебя неприятности, и вдруг я… Действительно, вызывает подозрения.

– Спасибо за понимание.

– Поцелуй меня, – тихо сказал он, обнимая меня за талию.

– Я бы с удовольствием, но… я другому отдана и буду век ему верна. Поздняк метаться.

Я поднялась от греха подальше и отошла в сторону.

– Ты идешь? А то я одна весь завтрак съем.

– Все ты врешь, – отправляясь за мной на кухню, заметил он. – Такие, как ты, никому не принадлежат.

– Ага, я народное достояние. Шлюха, одним словом.

– Ты можешь говорить серьезно? – поморщился он.

– Иногда. Но не часто. Налегай на бутерброды, а мне надо позвонить.

Однако телефон зазвонил сам, и, сняв трубку, я услышала голос Вешнякова:

– Появилась? А чего мобильный отключен?

– Мобильный едва не остался у злых дядей. Но мы тоже не с пустыми руками, есть две пушки, хочешь подарю?

– Чего ты болтаешь? – обиделся Вешняков.