– Тебе лучше знать. Пасут на двух тачках, – глядя в окно, ответила я. – Номера назвать? Заметив меня, они нырнули в переулок. Но вряд ли надолго. Ты понимаешь, что это значит? Сообщники вы или ты попался, как распоследний лох, но ты им теперь не нужен. И они от тебя избавятся. А чтобы этого не произошло, для того, чтобы данная затея была лишена смысла, тебе надо срочно отправиться в милицию и дать показания: кто отвлекал твое внимание в больнице и прочее, прочее. Я толково объясняю?

– Подождите, – он в отчаянии замотал головой, точно пытался избавиться от некой мысли, как от назойливой мухи. – При чем здесь…

– Как дружка зовут? – перебила я. – Я ведь все равно узнаю, раз тачку видела, да и рожа у него характерная…

– Это в самом деле мой друг, – заторопился Юра. – То есть приятель… хороший знакомый. Мы в одной школе учились и жили рядом. Вот иногда встречаемся, чтобы пива выпить. Что здесь такого?

– Ничего. В больнице он был?

– Допустим, был. Я же от палаты отошел всего на несколько метров и почти все время за дверью следил.

– Про «почти» расскажи, – ласково попросила я.

– Что?

– Ты почти все время следил за дверью, – терпеливо повторила я его слова. – А когда не следил, что делал?

– Да Славка мне часы показал, купил часы за штуку баксов.

– Это первый раз. А второй?

– Второй? Ничего. Попрощались, и все.

– Когда прощались, ты, конечно, смотрел другу в лицо, а не на дверь?

– Послушайте, Славка здесь совершенно ни при чем. Я тоже о нем плохо подумал, ну когда вы пришли и стали выспрашивать. Вдруг, думаю…

– Ты ему позвонил, он назначил тебе встречу и просил не переживать. Мол, он совершенно ни при чем и вообще – ни слухом ни духом. И зачем ему какой-то мужик, который неизвестно откуда взялся. И рассказывать о вашей встрече не стоит только по одной причине: чтобы избежать неприятностей, к нему менты цепляться начнут, а тебе, чего доброго, пришьют соучастие. Так?

Юра сидел молча, не шевелясь, но и без слов было ясно, что именно об этом и говорил ему мордастый.

– Что ж ты темный какой, – вздохнула я. – А еще мент. Дружок твой к тебе поехал, но перед этим кое- кому шепнул, куда направляется. Вели тебя от самой пивнухи, и знаешь зачем? Неужто даже не догадываешься? – удивилась я. – Так вот, пасут они тебя с одной целью, чтобы избавить себя от хлопот при первом же удобном случае. А дружок твой будет отсиживаться в общественном месте, чтобы на момент твоей безвременной кончины иметь твердое алиби.

– Он мне сказал, если хочешь, можешь рассказать своим, что я там был. Просто, мол, не советую, потому что теперь будут крайнего искать, и крайним можешь оказаться ты.

– Как Славина фамилия? – спросила я.

– Кислицын, – неохотно ответил Юра.

– А чем он занимается?

– Бизнесом, – теперь отвечать ему и вовсе не хотелось.

– С таким-то лицом? – присвистнула я.

– А что, он боксер…

– Юра, я же все равно узнаю, уже сегодня…

– У него своя бензозаправка, но, конечно, болтали всякое…

– Ага. А в больнице он как оказался? Захворал или навещал соседа по бензоколонке?

– В одиннадцатой палате его босс лежит. Шохин. Слышали, наверное?

– А у него какой бизнес? – Юра отвернулся. Я вздохнула. – Ладно, не буду сыпать соль на твои раны. Поедем в милицию, где ты все как есть расскажешь. Под протокол. Тогда ребятишки к тебе интерес потеряют и начнут о своей заднице думать.

– Да не верю я, что Славка…

– Для мента ты чересчур сентиментальный, – удивилась я. – Короче, так, ты мужик, к тому же мент, водить тебя за руку я не собираюсь. Хочешь испытать судьбу, валяй. Но я бы не советовала.

– Что ж мне, в субботу с похмельной рожей… До понедельника нельзя подождать?

– Как знаешь. – Я вышла из машины, посмотрела на него и добавила: – Поезжай сейчас.

Вряд ли он последовал моему совету. Итак, дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки. По крайней мере становится понятно, каким образом был убит неизвестный. Некто Слава отвлек милиционера, а в этот момент его сообщник проник в палату и пристрелил недобитого врага. Если Шохин действительно из криминала, то бандиты, скорее всего, таким образом решают свои проблемы, до которых мне дела нет. Криминальный авторитет, имени которого я до сей поры никогда не слышала, вряд ли замахнется на Деда, даже если ему изрядно прижмут хвост. Так что, похоже, «много шума из ничего», бандитские разборки. Нашли безымянного страдальца в весьма подходящем для него месте, так что все сходится.

В схему не укладывается лишь повышенная нервозность Ларионова. С чего это он так перетрусил? А еще – стойкое нежелание господ в костюмах видеть очевидные вещи. Ларионов создание глупое, хоть и зловредное, боится за свое место, вот и перестраховывается, а «костюмы» могли иметь свои виды на