денег. Почему-то это не удивляло. Когда допрос окончился, обладатель паршивого взгляда спросил глумливо:

– И чего мы с ними делать будем, Коля?

– Это не нам решать. Сказано: найти, поговорить. Нашли, поговорили.

– Не отпускать же их.

– Отпускать, пожалуй, не стоит. В гараж их, в погреб.

Гаражные погреба, как видно, пользовались большим спросом в этом сезоне.

– Одевайся, красавица.

Я встала к ним спиной и торопливо оделась.

– Не спеши, – сказал чернявый, – время есть.

Я дала себе слово не обращать на него внимания.

– Так, братишка. – Обладатель золотых зубов поднялся с кресла. – Я кое-что о тебе знаю. Девчонка пойдет со мной. Начнешь дрыгать ногами, я ей шею сверну. Замену такой девочке найти трудно, так что подумай.

Мы вышли из дома. Денис шел впереди с чернявым, а я с Николаем на значительном расстоянии от них. Дениса посадили за руль, чернявый сел рядом, дуло пистолета уперлось Денису в бок. Мы сели сзади, мой конвоир меня обнял, существенно стиснув шею.

Гараж был пуст. Денису связали руки и ноги, он допрыгал до люка, и его столкнули в погреб. Мне тоже руки связали, правда, не за спиной, ноги связывать не стали, и меня это не обрадовало.

Меня усадили на проломленный диван. В воздухе запахло изнасилованием. Чернявый принес из машины бутылку, нашел стаканы и расставил все это на верстаке.

– Что, Коля, выпьем?

– Налей.

– Выпей, красавица, – полез он ко мне. В психологии я была не сильна, но помнила: страх провоцирует нападение. Следовало вести себя по возможности спокойно. Стараясь быть спокойной, я ответила:

– Спасибо, я не пью водку.

– Что так? – глумился парень.

– Она невкусная.

Чернявый выдал пяток похабных слов и добавил:

– А это вкусно?

Если он сделает шаг, ногой я его достану. Конечно, после этого завидовать мне мало кому придет в голову. Выходило, положение у меня скверное. Чернявый сделал шаг, но тут неожиданно вмешался Николай:

– Отстань от нее, Сашка.

– Ты чего? – удивился тот.

– А ничего. Допивай, и поехали.

– Водки еще полбутылки. И баба. Спятил, что ли?

– И с водкой завязывай. Поехали. Мы свое дело сделали, а там как хотят.

– Да ты боишься, Коля.

– Только дурак не боится. Джафар мужик серьезный. Нечисто здесь.

– Ты чего говоришь-то?

– То и говорю. Незачем с ним связываться. Глупо и опасно.

– Смотри, договоришься, – теперь в голосе сквозила угроза.

– А я кому хочешь скажу. У нас свой бизнес, у Джафара свой. Зачем мешать друг другу? Умные люди договариваются, а не палят.

– Здорово ты трусишь, не подумал бы, ей-богу.

– А зря. Думать надо. У нас хороший бизнес, хорошие деньги, и слава богу. А Джафар… мы у мамки деньги на кино выпрашивали, а он уже человеком был. И таких бойких, как ты, я тоже видел. Одного прислали в багажнике. Без головы он выглядел скверно. А у меня жена, дети. Если кто хочет с ним дело иметь, то уж точно не я. Сделали, что приказано, и погнали отсюда. – Он повернулся ко мне: – В погреб спустишься или помочь?

– Спасибо. Я спущусь. Сумку можно взять?

– Бери, – кивнул Коля, я прихватила сумку и пошла к погребу.

– Коля, да ты что, в самом деле? – завопил чернявый.

– Отстань. Неизвестно, что там за дела. Может, ее Джафар своей считает. Всех красивых баб все равно не трахнешь, а голова одна. Поехали.

Я спускалась по лестнице, когда чернявый сказал сквозь зубы:

– Пока, красавица. Отдохни, это ненадолго.