– Вас можно поздравить? – поинтересовалась я. Серега заерзал, а Люська хмыкнула.

– Чем собираешься заняться? – спросила она.

– Ничем, – ответила я. – На диване лежать.

– Значит, с нами не поедешь?

– Не поеду.

– А чего не спрашиваешь, куда?

– Зачем, все равно ведь не еду. А куда вы?

– Так, дела кое-какие. Машину даешь?

– Бери.

В понедельник мы встретились после обеда, лица обоих излучали счастье, кто кого охраняет, понять было затруднительно, да я и не пыталась, потому что с этого дня события стали развиваться стремительно и совершенно в другом от желаемого направлении, что дало мне возможность сотню раз пожалеть о заимствованных из машины деньгах.

Началось с того, что какой-то псих загнал меня в кювет. Загнал, притормозил, помахал рукой и отбыл. Чертыхаясь, я сменила направление, как только смогла унять дрожь в руках, и поехала к Люське. Серега, естественно, был там. Я поведала о происшествии.

– Может, это случайность? – спросил Серега.

– Еще чего, – обиделась я. – Он сделал это нарочно да еще рукой помахал.

– Может, шпана какая? – с умным видом заметила Люська. – Мало ли придурков на дороге?

– Не заговаривай мне зубы, – злилась я.

Тут не к месту встрял Серега:

– От тебя-то им чего надо? Я считал, что угрожают только Людмиле.

Мы с Люськой переглянулись, хмыкнули и замолчали. На мой взгляд, оба легкомысленно отнеслись к моему приключению. В любом случае к вечеру их мнение изменилось. Мы ехали ко мне, когда сзади пристроилась «девятка», не просто пристроилась, а висела у меня на хвосте, едва ли не подталкивая бампером.

– Он что, чокнутый? – удивилась Люська.

– Притормози, – сурово сказал Серега. – Я с ним разберусь.

Однако я сочла за лучшее не останавливаться. Неожиданно впереди возникла еще одна машина, на этот раз «восьмерка», я отчаянно сигналила, но эффекта это не произвело. Зажатые с двух сторон, мы двигались некоторое время не скажу, чтобы очень быстро. На светофоре мне удалось оторваться от этих психов, и, развивая возможную скорость, я бросилась к дому. Мне везло, а им нет. В результате я въехала во двор на полторы минуты раньше, потому, когда преследователи появились, мы уже были в квартире и баррикадировали дверь. Серега остался ночевать: ожидалось нападение.

– Машину надо в гараж отогнать, – мрачно сказал телохранитель.

– Да черт с ней, – дружно запротестовали мы.

Выходить во двор желания не было, так же, как оставаться в квартире без Сереги. Мудро рассудив, что машина – всего лишь груда железа, мы поужинали и сели в комнате, не включая света и держа телефон под рукой. Часы шли, а ничего не происходило.

– Под утро придут, – сказала Люська. – Когда бдительность потеряем.

Мы ввели дежурства и решили соснуть. Моя очередь дежурить так и не наступила: когда я открыла глаза, сияло яркое апрельское солнышко, Люська спала, прижавшись ко мне, спал и ее телохранитель, недавно произведенный в герои, правда, он спал в кресле, вытянув длинные ноги и открыв рот.

Порадовавшись, что ночь прошла без происшествий, мы позавтракали, и Люська засобиралась домой. Зачем с ними потащилась я, понять трудно, скорее просто для того, чтобы не быть одной. Мы вышли из подъезда и с удивлением обнаружили мою машину в целости и сохранности стоящей там, где мы ее вчера бросили. Я считала, что в лучшем случае увижу груду железа, но «копейка» моя сверкала ровной поверхностью без единой вмятины, блестела целыми стеклами и, на мой взгляд, за ночь как-то похорошела.

Вместо того чтобы обрадоваться, я вдруг запаниковала. И тогда Серега радостно хохотнул:

– Ура! Средств передвижения они нас не лишили!

– Подожди, – торопливо сказала я.

– Чего? – удивился он.

– Не знаю, – ответила я, точно зная, что никакие силы небесные не заставят меня сесть в машину. Так уже было однажды: я училась в институте в другом городе, на выходные ездила домой, на третьем курсе, как-то в субботу, выстояв дикую очередь и услышав по динамику, что на такой-то рейс билетов нет, я уныло побрела к выходу, и тут добрый дядька предложил мне билет. Счастливая, я купила мороженое и, радуясь жизни, пялилась в окно. Вот тут-то на меня и накатило: я вдруг поняла, что ни за что на свете не сяду в автобус. Кончилось тем, что, продав свой билет, я поплелась на объездную, в надежде на попутку, где и была подобрана часа через три в почти обмороженном состоянии сердобольными перегонщиками. Я нисколько не удивилась, узнав через два дня, что автобус столкнулся с «КамАЗом», четыре пассажира погибли, те, что занимали первые места. Мое было первым.

Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, пока я стояла и пялилась на свою машину.

– Ну ее к черту, – наконец сказала я. – Поедем на такси.