оказалось делом нелегким. Пашки тоже не было. Я сунулась к дверям – обе заперты. Начав беспокоиться, я громко постучала. Послышались шаги, дверь открылась, и я увидела Свистуна. Смотрел он на меня сурово.

– Проснулась?

– А Пашка где? – спросила я.

– Ушел на разведку. Просил считать его коммунистом. Если хочешь в туалет, тебе вон туда, там же можешь и умыться. Пожрать принесу минут через пятнадцать.

– А зачем меня заперли?

– На спрос. А кто спрашивает, с теми знаешь, что бывает? И вот еще что: я не Пашка, церемониться с тобой не буду, начнешь выкаблучиваться, привяжу к стулу и рот лейкопластырем заклею. Уяснила? Отдыхай.

Я пошла в туалет, потом в душ и как следует наревелась. Думать о Пашке плохо очень не хотелось, но вдруг он затеял решить свои проблемы за мой счет, то есть отдать меня на растерзание… Правда, интересуется мною не только Мальчик-весельчак, но и какой-то Кочан, так что угодить сразу обоим Пашке будет затруднительно.

День выдался на редкость долгим и утомительным. Пашка явился под вечер, насвистывал и вроде бы чему-то радовался.

– Ты где был? – накинулась я на него. – Почему меня здесь заперли? Какую пакость ты затеял?

– Опять недоверие? – ахнул он. – А почему? Я тебе отвечу, потому что ночью ты прохалтурила и союз мы не скрепили. И вот результат. Тебе были даны точные инструкции, а ты сунула голову под пиджак и сразу спать. Нет в тебе никакой старательности, и ответственности за порученное дело тоже нет.

– Заткнись, а? – тяжело вздохнула я. – В конце концов, мог бы и разбудить.

– Не мог, ты выглядела очень жалостливо, пробудив во мне давно угасшие отцовские чувства. Я страдал в кресле, оберегая твой сон.

– Ты придурок, и я тебя ненавижу, – ответила я. – Мента видел?

– А как же. Мы сегодня с ним здорово побегали. По-моему, он тебя ищет. Выглядит несчастным, тоскует, наверное. А мент ничего… бабам такие обычно нравятся. Ну-ка, скажи мне, тебе такие нравятся?

– Он убийца, я сама видела, а мне не нравятся убийцы.

– А до обнаружения родимого пятна в районе тазобедренного сустава он тебе нравился?

– Я промывала его раны, и он снял футболку. И никаких тазобедренных суставов…

– А чего ты завелась? – насторожился Пашка. – Я же просто так спросил. Мент – красивый мужик, и я задал вопрос без нажима, просто поинтересовался твоим мнением. А ты краснеешь, глаза бегают, и начинаешь орать. Выходит, я попал в самую точку: с ментом у вас что-то было.

– Ты за ним следил, чтобы это выяснить? – ласково спросила я.

– Нет, – вздохнул Пашка. – Вот доля незавидная у мужиков: копать начнешь одно, а раскопаешь такое, что прямо с ходу удавиться… – Он потосковал, глядя на потолок, я терпеливо ждала, когда ему надоест валять дурака. Пашка покосился на меня и заявил: – По одному адресочку он бегал. Сдается мне, там кто-то прячется. Мент туда жратву возил. Закупил в магазине всякой снеди преогромную сумку, в том числе три бутылки водки. Вывод: там скорее всего дружки, которые с ним на лесной полянке братца пришили.

– А кто ж тогда был в «Тойоте»? – вытаращила я глаза. – Ты же сам говорил, мент хитрый, заставил их за мной следить, выждал удобный момент и укокошил…

– Это только одно из предположений, – наставительно заметил Пашка. – Возможно, дружки и в самом деле зарыты в сырой земле, но кого-то он в той квартире явно прячет. А может, к встрече с тобой готовится? Водку ты уважаешь…

– Пожалуй, мне в самом деле стоит переключиться на мента, – проронила я. – Он хоть и убийца, но одним хорошим качеством, безусловно, обладает: на нервы не действует.

– Вот она, благодарность… – вздохнул Пашка. – Тут, понимаешь, жизнью рискуешь, и что в ответ: я ей действую на нервы… С этой квартирой надо разобраться. Я к соседям заглянул, так они сказали, квартиру больше года назад прежние хозяева продали, и никто в ней до сих пор не живет.

– А как ты ее проверишь? – спросила я.

– Отправлюсь осмотреть дымоходы, а также газовые плиты и колонки. Старый «дипломат», листок бумаги, авторучка – и с песней вперед!

– Так, если они прячутся, дверь не откроют.

– Я слышал, как хитро звонил мент. Если повезет, то откроют, а не повезет… будем думать.

– Слушай, а зачем нам за ним следить? Давай я позвоню Мальчику и расскажу про мента.

– Не годится. Мент у нас герой, и так сразу в его подлость не поверят. Родного брата убить – это, знаешь ли, круто… Но мысль интересная, и Мальчику пора узнать про мента.

– Он знает, я же рассказывала. И Мальчик еще усмотрел в его расследовании пользу, сказал, если мы убийц не найдем, так, может, менту повезет больше.

– Да? Смотри, какой умный… Очень хорошо, значит, ребята Мальчика скорее всего тоже за ментом присматривают, и квартирка их заинтересует. К тому же вчера, при нашем тесном контакте, я успел поведать ребятам о менте-убийце и его родимом пятне. Думаю, кто-нибудь из троих оставшихся в живых сумеет донести эту ценную информацию до хозяина.

– Слушай, может, тебе не ходить туда? А ну как с ними столкнешься? Ты так по-дурацки влез во все это, и они вполне могут решить, что ты имеешь какое-то отношение к убийству и алмазам. Вдруг они выпускали «подсадную утку» и ты как раз клюнул.