на новость. — Папа прав. Илье давно пора жениться. Что ты расстроилась, неужели все еще длится твоя детская влюбленность?

— Это не детская влюбленность! — крикнула Юлька и выбежала из кухни.

Два дня она была сама не своя: ходила в комнате из угла в угол, сосредоточенно о чем-то думала и отказывалась обсуждать это с родителями.

— Я сейчас не могу об этом говорить, мне надо подумать! — отвечала она на их вопросы.

Ничего она не надумала, только почувствовала жгучую обиду. «Как же так? А я? А как же я?»

Юлька забросила домашние дела, часами рисовала картину за картиной, все больше в красных тонах.

В день бракосочетания Ильи, на который была приглашена их семья, Юлька встала перед зеркалом и сказала:

— Я справлюсь! И потом, у меня еще целых полтора года впереди. Может, к тому времени он разведется!

В боевом настроении она отправилась с родителями в ЗАГС.

Невеста Ильи ей не понравилась. Ее звали Лена, и она была высокой, стройной, красивой… и беременной, что было заметно даже в подвенечном платье.

Это Юльку доконало!

Когда она поняла, что у Ильи будет ребенок и он окончательно и бесповоротно женится, Юлька почувствовала горе! У нее что-то сжалось в груди, и стало так больно, что она никак не могла вдохнуть. Она не помнила, как прошла регистрация, не помнила дорогу в ресторан. Сквозь пелену навернувшихся слез она ничего не видела.

Вот уж дудки! Она не ребенок — и плакать она не будет!

Она не подошла к молодоженам. Наоборот, старалась держаться как можно дальше и не смотрела в их сторону. Потом Юлька подошла к папе. Отвела его в сторону и попросила денег на такси, чтобы уехать домой, — метро сейчас было ей не под силу.

Папа перепугался не на шутку, когда увидел выражение ее лица.

— Юлечка, ты заболела, тебе плохо? Тогда мы сейчас все вместе поедем домой!

— Нет, не надо! — испугалась Юлька, что родители поедут вместе с ней, а ей надо было срочно побыть одной. — Я сама доеду и лягу спать.

— Юлечка, что у тебя болит? — забеспокоилась мама и потрогала лоб дочери.

— Я хочу домой! — сдерживаясь из последних сил, сказала Юлька.

Проходя вдоль длинного свадебного стола к выходу, Юлька вдруг притормозила, подумала секунду, взяла со стола бутылку шампанского и, сопровождаемая изумленными взглядами гостей, вышла из зала.

— Вот возьму и напьюсь — назло всем! — сказала она гардеробщику.

— Ну, ну, — неопределенно ответил дедок, передавая ей куртку.

Юлька плакала так отчаянно и горько, что таксист, посматривающий на нее в зеркало заднего обзора, не выдержал и спросил:

— Девушка, что у вас случилось? Может, помощь нужна?

— Нечем мне помочь! — пожаловалась Юлька. Она влетела в квартиру, захлопнула дверь и, сев на пол, зарыдала уже не сдерживаясь. Пережив первый приступ самых горьких в жизни слез, Юлька поднялась и пошла открывать шампанское.

Громко хлопнув, пробка вырвалась из пальцев и, ударив в потолок, улетела куда-то за холодильник. Пена с шипением вырвалась из бутылки, залила стол и потекла на пол. Юлька посмотрела бутылку на свет — осталось еще больше половины.

Впрочем, ей хватило. Даже чересчур!

Не обратив внимания на растекающуюся лужу на полу, она взяла бокал и пошла в свою комнату. Включила все освещение — люстру, торшер и бра над кроватью. Достала из стола заветную папку, в которую складывала все портреты Ильи, нарисованные с натуры и по памяти, расставила и разложила их на столе и на полу.

Потом налила в бокал шампанское до краев, подняла бокал вверх и произнесла тост, обращаясь к смотревшему на нее со всех рисунков Илье:

— Поздравляю тебя с женитьбой, а себя со смертью надежд!

Оказалось, что пить шампанское залпом — экстремальный вид особого спорта! Юлька чуть не задохнулась, давясь пузырьками, норовившими вернуться на исходную позицию — в бокал, вместе с жидкостью, их образовавшей.

Юлька вздохнула. Налила еще. Потом села на стул и, потягивая шампанское, стала рассказывать нарисованному Илье, как она его любит… и как он ее предал.

Юлька не запомнила, что она рассказывала портретам, она сразу опьянела и говорила без остановки, запивая текущие по лицу слезы шампанским.

Родители, встревоженные Юлькиным недомоганием, ушли пораньше из ресторана, чтобы проверить, как она себя чувствует.

Они нашли дочь в ужасном состоянии.

Никогда до этого не пившей Юльке казалось, что она умирает. Она, конечно, не была пай-девочкой, пробовала и шампанское, и вино. Несколько глотков под бдительным оком родителей или с друзьями, тайком, в школьном дворе. Но это были глотки. А так, чтобы залпом, два бокала шипучего напитка, на голодный желудок!

Папа с мамой бросились спасать неразумное дитя.

Для начала ее надо было раздеть, потому что Юлька не потрудилась снять даже обувь. Она отталкивала их руки, стонала, плакала, на что-то жаловалась.

— Боже мой, Игорь! — плакала мама вместе с дочкой, стягивая с нее юбку и колготы. — Мы с тобой идиоты! Зачем мы потащили ее на эту свадьбу?! Кто мог знать, что у нее все так серьезно!

— Марин, потом все переживания! — останавливал маму отец.

Папа сделал горячий, крепкий и сладкий чай и, не обращая внимания на пьяные Юлькины возражения, влил в нее целебный напиток. Потом отнес ее на руках в ванную и держал, пока мама поливала ее голову из душа теплой водой.

Настроение у протрезвевшей на пару градусов Юльки стало бесшабашным и веселым.

— О, родители, это вы, привет! — обрадовалась она, обнаружив рядом папу с мамой.

— Ну, что, процесс отрезвления пошел! — усмехнулся папа. — Ребенок заметил родителей!

— Игорь! — попеняла ему мама и обеспокоенно спросила: — Юлечка, тебе получше?

— Да мне хорошо! Что вы переживаете? — заплетающимся языком отвечала Юлька. — Все нормально! Найду себе ровесн… ровесен… в общем молодого… и влюблюсь!.. И к черту этого Илью!

— Конечно, найдешь, конечно, влюбишься, — соглашалась мама, вытирая ей полотенцем волосы.

Папа держал сидящую на стуле Юльку за плечи.

— И пусть живет со своей Леночкой! На здоровье! — пьяно шумела Юлька.

— Игорь, надо еще чаю! — обратилась мама к отцу поверх Юлькиной головы.

Папа кивнул, отпустил Юлькины плечи и шагнул к плите.

— А я, мамочка, — продолжала рассуждать Юлька, — буду жить с ров… ров… с молодым! А Илья станет сморщенный и ста-а-аренький!

Скорчив рожицу, Юлька показала руками, каким стареньким станет Илья.

— Вот и хорошо, вот и правильно — согласилась с ней мама.

Папа присел перед Юлькой на корточки и стал поить ее новой порцией чая. Юлька покорно сделала несколько глотков, потом отодвинула от себя папины руки, почувствовав, что силы у нее закончились.

— Только сначала мне надо его разлюбить, — тяжело вздохнула она. И уснула в одно мгновение.

Много лет спустя мама рассказала ей, как в тот вечер они с отцом долго сидели рядом со спящей Юлькой, рассматривали портреты Ильи и разговаривали шепотом.

— Что ты об этом думаешь? — спросила мама.

— Об этом? — Папа протянул ей один из портретов. — Что наша дочь талантлива, она так точно