ненужное для «авиаторов». Плакаты, модели спортивных и боевых самолетов, незапечатанные коробки, в которых лежали кубки и почетные грамоты. Стоявший в самом центре зала красочный стенд наглядной авиационной агитации сообщал, что Светлана Савицкая не только депутат Госдумы и летчик-космонавт, но еще и заслуженный мастер спорта. На самолете «Е-133» она развила невиданную скорость – 2683 км в час. Более чем в два раза выше скорости звука. Но на достигнутом будущий депутат Госдумы не остановилась. Вскоре она поднялась на рекордную высоту в горизонтальном полете – 21 140 м. Завершался стенд о Светлане Евгеньевне сообщением, что на ее счету четырнадцать мировых рекордов. Всего этого Рита ранее не знала. Рядом со стендом стояли три огромных призовых кубка. Рита взяла в руки один из них. Кубок оказался тяжелым и почему-то с наглухо запаянным верхом. Налить в него шампанское возможности не представлялось. Рита поставила кубок на место. И заглянула в одну из незапечатанных коробок. Там находилось несколько таких же кубков, но куда меньше размером. На каждом была надпись «Участнику соревнований». Много-много таких вот маленьких, изящных сувениров. На глаз трудно определить, сколько же участников соревнований планировали организаторы. И у всех этих «рядовых кубков» верх также был припаян намертво. Такие вещи случайными не бывают. «Почему верх припаян намертво? – мысленно спросила Рита у владельца кубков, как если бы он сейчас находился рядом. И сама же за него ответила: „А чтобы не потерялся! А вы что, пить из них собираетесь?“ Кубки отправляются во все города, где имеются филиалы самолетной ассоциации. Рядом со стендом, посвященным Светлане Савицкой, располагалась карта РФ, на которой синими самолетиками были отмечены региональные филиалы. Они имелись и на Северном Кавказе, и в прилегающих краях. А также в центральной России, на Урале, в Подмосковье и даже в Бурятии. Во все эти регионы должны были разлететься все эти разнокалиберные кубки. Никому и в голову не придет распаивать их для проверки. „Вы что, водку из них хлестать собираетесь?“ Но сразу же при доставке в регион их непременно распаяют и вскроют. Сделают это аккуратно, не повредив внешнего вида наград и сувениров. Сколько килограммов героина можно доставить за один раз? А ведь в соседних комнатах, возможно, тоже находятся такие вот „призовые фонды“! Скорее всего далеко не все кубки будут вручены, но их не оставят пылиться на складах местных союзов, а вернут ОБРАТНО. Чтобы через какое-то время сделать новый заказ на энное количество кубков и призов. Да, так оно и есть! Так вот каким образом налажена поставка героина! Однако это еще не факт. Если бы удалось вскрыть хотя бы один кубок! Гранату бы... У Риты аж голова закружилась от собственных умозаключений. Она забыла выключить фонарик и вспомнила об этом, услышав, как за ее спиной громко хлопнула дверь и послышались тяжелые шаги. Обернувшись, Рита увидела, что на пороге стоит длинный парень лет двадцати пяти, в камуфляжной куртке, высокой казачьей папахе и с большим значком группы „Ария“, который заменял казачку Георгиевский крест.
– Привет, метелка! – произнес казак-металлист, включив верхний свет и при этом поигрывая нагайкой.
– Привет, – в тон ему ответила Рита.
Оценивающий презрительный взгляд наглых крохотных глазок ощупал ее с ног до головы.
– Ты, я смотрю, не метелка. Ты арфистка... Или пулеметчица?[33]
– Сам-то ты кто? – продолжила в том же духе Рита.
– Есаул.
– Врешь!
– Может, и вру, – усмехнулся казачок. – А вот ты точно шаблынь, парапетчица.[34]
– А это не твоего ума дело. Скажу подполковнику, он тебя на кишкотники раскрамзает![35] – на понятном казачку языке объяснила положение дел Рита.
– Не боюсь я твоего подполковника. Он здесь так, в шестерках у нашего атамана бегает, – продолжил усмехаться казак-металлист.
– У атамана? Это вот у него? – Рита кивнула в сторону большого цветного портрета работы какого- нибудь местного живописца.
– Он самый, их благородие! – подтвердил казачок.
Подпись под портретом сообщала, что генерал казачьих войск Виталий Андреевич Ушков является основателем и президентом ассоциации самолетного спорта Солнцедарского края.
– Так что положил я на полкаша твоего... Иди сюда! – властным голосом произнес металлист в папахе.
Он стянул со стоявшего рядом с дверью стола скатерть и начал расстилать на полу.
– С мозгов спрыгнул? – спросила Рита, быстро обдумывая свои дальнейшие действия.
– Ты не тревожься. Я не задаром. Пятидесяти долларов хватит? – расстелив скатерть, осведомился металлист.
– На вокзале таких снимай! – зло отозвалась Рита.
– Ну как хочешь, – не менее зло произнес казак-металлист. – Пятьдесят долларов на дороге не валяются. Теперь больше двадцати не получишь.
Он двинулся к женщине, мерзко вихляя обтянутыми галифе бедрами, по-прежнему играя нагайкой.
– Будешь сопротивляться, и пяти не дам! – ощерился он, подойдя к Рите вплотную. – Так что давай сама... По-доброму!
– Сначала выходит статья, ну а потом... все остальные действия! Этому Вечеру некуда будет деваться. Ко всему прочему, у нас имеются заложники, и Вечеру они дороги не только как память, – изложив весь свой план, Горлач позволил себе улыбнуться.
– Кто напишет статью? Не ты же? – улыбнулся, в свою очередь, Стекольщик. – Тебе нельзя засвечиваться ни в коем случае!
– Думаю, надо подключить госпожу Ланковскую. Она здесь недалеко, в очередной служебной командировке. В деле обливания дерьмом всевозможных спецназов ей нет равных.
– Мерзкая баба, – скривился Стекольщик. – Но я согласен с тобой – мы должны начать информационную пропагандистскую войну. И ты придумал неплохой компромат на Сладкова.
– Лавры достанутся покойникам... Булышеву и Середе. В статье обязательно будет намек, что оба погибли, потому что много знали о своем шефе. Ланковская исхитрится написать так, что Сладков не сможет подать на нее в суд, но будет замаран по самую макушку.
– Хорошо. Звони этой крысе прямо сейчас и вызывай ее немедленно.
С этими словами Стекольщик протянул заметно повеселевшему Горлачу телефонную трубку.
Малышев, скрипя зубами, слушал и смотрел «беседу» Риты с казачком-металлистом. Что ему делать? При всем желании он не сможет попасть на самолетную базу, да еще с такой скоростью. Час назад Женю покинул Кентавр, который вынужден был вернуться в Изгорск, после того как услышал по «пачке Вечера», что Тоня и Чабан фактически находятся в заложниках.
– Что смогу, сделаю, – сказал Кентавр. – Чего не смогу, тоже.
Малышев скупо попрощался с Михаилом. Ему, Женьке, тоже предстояло сделать невозможное. Ведь Рита и Вечер ТАМ... В тылу врага, в самом сердце его логова. Спустя пятнадцать минут пропала связь с Вечером. Но вскоре включилась камера Риты. И вот теперь Женька наблюдал и слушал следующее:
– Будешь сопротивляться, и пяти не дам! Так что давай сама... По-доброму!
– Что же ты на женщину с кнутом, пушкой? – послышался голос Риты.
Саму женщину экран не показывал, так как пачка сигарет лежала в верхнем кармане ее курточки.
– Может, у тебя и... имеется? – с вызовом спросила Рита.
Что должно было иметься у казачка, Женька не расслышал. Звукопередающее устройство периодически барахлило. Казак что-то ответил, но Женька уже совсем не разобрал слов. Ухудшилось, почти исчезло изображение. Это означало, что металлист вплотную подступил к Рите, обхватил ее... А он, Женька, гвардии капитан Малышев, сидит здесь, в машине, и пялится в ослепший экран косметички.
– Дай подержать? – неожиданно прорвался сквозь помехи совсем не взволнованный, скорее просящий голос Риты.
