– Здорово, жердь! – радостно произнес он.
– Здорово, – как ни в чем не бывало отозвался я. – Куда двигаемся?
– Кино смотреть! – еще шире улыбнулся «бычок». – «Рэмбо» называется. А в главной роли ты, жердь. Будешь много бегать, много стрелять, много падать вниз головой... А мы будем смотреть и радоваться за тебя!
Остальные заулыбались, невольно усмехнулся и я. Надо сказать, на Рэмбо я совсем не похож. Слишком худой, и в самом деле жердь. Тем не менее я мастер спорта по боксу, стал им еще в училище ВДВ, а в боксе мышечная масса не особо приветствуется. Мой удар резок, стремителен, а главное, точен. Сам же я неплохо держу удар (Кентавр с Малышом всегда готовы подтвердить) и достаточно подвижен для маневра. Еще в отличие от Рэмбо я не умею водить вертолет.
Прошло минут пятнадцать. Джип выехал из города и теперь неторопливо катил по пригородному шоссе, параллельно с быстрой горной рекой. Доехав до моста, водитель затормозил. Мои попутчики проверили оружие, передернули затворы. На мое плечо тяжело легла широкая ладонь одного из автоматчиков.
– Возьми, – он протянул обойму от моей «модели 70».
Освободив Кентавра, полковник Булышев прямиком направился в Москву. Ему надо было лично переговорить с руководителем специального управления. Располагалось оно не на Лубянской площади, а в скромном особняке одного из переулков Центрального округа.
Генерал-лейтенант Сладков был одет в недешевый штатский костюм и больше походил на президента какого-нибудь промышленно-предпринимательского союза, нежели на руководителя Управления перспективных разработок ФСБ. Под этим туманным наименованием находилось управление, занимающееся перспективными разработками лишь в одной сфере: наркомафия, наркобароны, наркоперевозки, трафики, транзиты. Но самое главное, что отличало управление Сладкова от службы госнаркоконтроля и милицейских служб, было то, что фээсбэшники курировали сращивание международной наркомафии с высшими чинами правительства, правоохранительных структур, армии и спецслужб. Да, это сфера уже не наркоконтроля и не МВД, а исключительно контрразведки. Неделю назад управлению исполнился год с момента образования. В нем были собраны лучшие офицеры-разработчики, агентуристы из военной и территориальной контрразведок, а также антитеррористического центра. Такие, как Вячеслав Иванович Булышев, который в данную минуту сидел перед Сладковым.
– Интересная информация, – произнес довольно-таки банальную фразу Сладков, выслушав доклад полковника. – А что за люди с тобой работают?
– Офицеры Российской армии, – ответил Булышев.
– Думаешь, справятся? – спросил Сладков.
– Справятся. Но... В случае каких бы то ни было осложнений мы должны будем их вытащить.
Сладков выжидательно посмотрел на Булышева. Они работали вместе не один год, еще до организации управления. Риск, на который шел полковник, был оправдан. Сладков также располагал неофициальной оперативной информацией, что из управления идет утечка. Причем именно по изгорскому направлению. Булышев вынужден работать там в одиночку, его верный агент погиб, и сам он ходит по самому краю... Вычислить «крота»[28] не такое простое и, главное, не быстрое дело.
– Способ связи? – спросил наконец генерал.
– Звонок на один из трех мобильных телефонов и условная фраза-пароль.
– Ладно, Булышев... Сегодня напишу отдельный рапорт директору ФСБ. Изгория должна оставаться тихим, невзрывоопасным регионом.
В это самое время Стекольщик получил информацию следующего содержания: в Особняк вошел Б., приехал на личной машине под номером... Да, сомнений нет, Булышев в Москве. Этот матерый агентурист мог спутать Стекольщику все карты по Изгории. Давний соперник, идущий по следу Стекольщика еще со времен Афганистана.
– По объекту Б вступает в силу план «Ливень», – после тридцатисекундного замешательства отдал распоряжение Стекольщик.
Булышев вышел из управления, кивнул на приветствие одного из знакомых сотрудников, входящих в здание, сел в машину. Кажется, полковнику удалось заручиться поддержкой на самом высоком уровне. Недавно президент РФ в своем закрытом докладе для силовиков отдельным пунктом подчеркнул необходимость сохранения стабильности в Изгории, но тем не менее... Все чаще и чаще Булышева одолевали пессимистические, не свойственные ранее полковнику мысли. Ему казалось, что работа, которую он проделывает, зачастую рискуя жизнью, оказывается никому не нужной. Два с половиной года назад Булышев завербовал ценного агента. Тот работал на крупном наркопредприятии кем-то вроде зав по производству. По образованию химик-технолог, но заимел серьезные разногласия с недавними «хозяевами». Булышев почти целый год искал подходы к «технологу» и наконец сумел завербовать его. «Технолог» выдал местоположение засекреченного наркозавода по производству героина. Он находился в пустынной местности на территории одной из бывших среднеазиатских республик. Данные космической разведки подтвердили это. Булышев и генерал Сладков разработали дерзкую операцию по уничтожению предприятия. В «верхах» помялись, но дали «добро». Нанести серьезный удар по наркомафии – это не шутки. К операции были привлечены самые лучшие, проверенные боевыми операциями офицеры подразделений «Альфа» и «Вымпел». Лучшие стрелки, снайперы, рукопашники, подрывники. У всех за спиной Чечня, Осетия, Буденновск, Первомайское, а также «Норд-Ост». Задуманная операция выглядела не менее серьезно, чем штурм дворца Амина в 79-м. Многие были отозваны из Чечни и других «горячих точек». Начались усиленные тренировки, по девять часов в день, с краткосрочными перерывами. Был изготовлен практически один в один макет местности. С руководством среднеазиатского государства был заключен негласный договор. Среди официальных лиц имелись люди, которым тоже была поперек горла эта наркотическая язва... План был таков: на трех вертолетах группы спецназа пересекают границу, высаживаются в горной местности. Окружают завод и уничтожают его, затем на тех же вертолетах возвращаются обратно. Бойцы отработали все до мелочей, знали каждый коридор, каждый выход, каждое окно и могли найти его с завязанными глазами. Наличие гранатометов «Шмель» и опытных подрывников давало гарантию, что завод и в самом деле сровняют с землей. Специалистами по диверсионным акциям было подсчитано, что на всю операцию с момента первого огневого контакта уйдет 6—10 минут. Возможные потери – 1,5 % от личного состава. Первой должна была идти разведгруппа. Она проводит окончательный, предбоевой сбор разведданных, и по ее команде выдвигаются вертолеты. Собственно говоря, выдвижением разведгруппы во главе с командиром все и закончилось. Почти сутки разведчики осуществляли «сбор», все складывалось как нельзя лучше, командир уже готов был отдать команду, но... В самый последний момент московское руководство отменило операцию. Без каких бы то ни было объяснений. Чертыхаясь и матерясь, разведчики отошли, позже их забрал вертолет. Вся колоссальная работа пошла псу под хвост. Даром не спали ночей аналитики- разработчики, даром работали спутники космической разведки, даром до кровавых мозолей тренировались бойцы спецназа. Не прошло и месяца, как наркозавод поменял место дислокации и переместился в недосягаемое для русского спецназа место. А такие вещи случайно не происходят. Когда и при каких обстоятельствах произошла утечка информации, полковнику Булышеву оставалось лишь гадать. Внутреннего расследования проводить не стали.
Булышев взглянул на часы. Ровно двенадцать дня. Самолет в двадцать два ноль-ноль. Он вполне успеет заехать к дочери в загородный дом, что находился в ближнем Подмосковье. Дорога займет не больше часа...
Вячеслав Иванович мчался по загородному шоссе, уже предвкушая радостные минуты общения с внучками-близняшками, как вдруг откуда ни возьмись на встречную полосу вылетел черный джип с затемненными стеклами. Булышев был опытным водителем, службу он начинал в седьмом управлении КГБ,[29] а там экстремальному вождению обучали по особой программе. Чтобы не врезаться в идущий по противоположной полосе грузовик, полковник исхитрился вырулить на обочину. И в ту же секунду по стеклу машины послышались частые удары, оно пошло длинными узкими трещинами. Стекла на машине полковника были особыми, однако выдержать длительные автоматные очереди им было не под силу. Булышев пригнулся, ему удалось затормозить, выбраться из
