– Мы с тобой, Алла, заведем разговор о массаже, кремах, эпиляции, – проявила инициативу Люба, перейдя с Аллой на «ты». – Я буду спрашивать, ты отвечать... Возможно, это вызовет интерес.
Сократ Иванович имел сходное мнение, но не был до конца уверен, что Шпазму очень уж сильно заинтересуют массаж и кремы.
– Может быть, подойти к нем... к ней, – в очередной раз оговорившись, вставил свое слово Водорезов, – и предложить какую-нибудь особую процедуру или средство для похудения?
– И она пошлет Аллочку куда подальше, – возразила Люба. – Посмотрите, какое злое лицо. На обеих фотографиях... Нет, здесь нужно что-то более тонкое.
Николай в ответ лишь молча кивнул на часы. Еще полчаса у них скорее всего есть. Но решение нужно принять немедленно.
– Пожалуй, Люба права, – нарушил паузу Водорезов. – Нужно завести ненавязчивый разговор о сугубо женских проблемах и втянуть в нее... наш объект.
Все-таки Николай никак не мог решиться назвать Шпазму в женском роде.
– Еще минута на размышление! – решил Сократ Иванович.
Если ничего больше никому в голову не придет, то будет реализовано Любино предложение. Алла же в эту минуту забыла обо всем – о том, где она и для чего сюда вызвана. В ее сознании стояли лишь последние слова Водорезова и его взгляд, устремленный на Дмитриеву. Он уже называет ее по имени, как старую добрую знакомую! Делает ей комплименты! И она, даром что милиционерша, зарделась, глазки опустила. Вообще-то приступы ревности не были свойственны Алле, но и таких, как Николай, она еще не встречала. А он лишь мельком взглянул на нее сейчас, поздоровался только из вежливости. И пялится, даже сейчас украдкой пялится на эту Любу... Алла приложила к лицу носовой платок, провела им от лба до подбородка. Ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался об охвативших ее чувствах и мыслях. Что же это получилось? Массировала, массировала она Любу. С чувством, можно сказать, даже с нежностью, рубенсовской красавице еще больше красоты прибавляла. Массировала плечи, спину, задницу толстую и розовую, ляжки массировала, икры, пятки... И домассировалась на свою голову. Сейчас Алла почувствовала себя в роли той маленькой ловкой цыганки, которая исхитрилась укусить милиционершу Любу и чуть не выцарапала той глаза. Алла представила Любин визг, представила, как та удирает, и ее сверкающие пятки, и немного успокоилась. И милиционерши визжать могут... О боже мой! Неужели она так ревнует этого Николая?! Убрав от лица платок, Алла постаралась придать своему лицу бесстрастное, задумчивое выражение.
– Все! – кивнув на часы, произнес Сократ Иванович. – Если нет мыслей, то нашим девушкам пора!
– Есть мысль! – неожиданно для самой себя произнесла Алла.
Идея, которую она начала поспешно и немного сумбурно излагать, действительно пришла ей в голову в самый последний момент:
– О чем может мечтать уже немолодая и некрасивая женщина, которая зарабатывает на жизнь, изображая шута? – для начала спросила Алла. После чего изложила свой план.
Ее монолог занял не более минуты. А потом она поймала на себе взгляд Николая и Любы. Первый, как показалось, смотрел на нее с плохо скрываемым восхищением, вторая с заметной ревностью. Кажется, Алла сумела утереть сопернице нос!
– Неплохая мысль, Алла, – сдержанно оценил Прохоров ее план. – Пожалуй, так и будете действовать! – кивнул он Любе.
Оказавшись внутри комплекса с бассейном, массажными кабинетами и комнатами отдыха, Алла и Люба были несколько дезориентированы. Вместо того чтобы отдыхать, две облаченные в купальные костюмы молодые дамы вынуждены были бродить вдоль бортиков бассейна и бесцеремонно заглядывать в комнаты отдыха. Столь же бесцеремонно и в скором порядке были проверены душевые и туалет.
– Вот это она?! – произнесла Алла в самое ухо Любе, указывая на очередную даму габаритной комплекции.
– Аллочка, ты меня глухой сделаешь! – дернула головой Люба. – Нет, конечно же! Смотри не на фигуру, а на лицо. И говори потише, тебя же на другом конце бассейна слышно.
Алла в ответ лишь фыркнула. Они и так уже более пятнадцати минут без толку здесь топчутся... А так хотелось в таком великолепии отдохнуть и телом, и душой! И туалет, кстати, не мешало бы посетить не только для того, чтобы проверить, сколько кабинок там занято и кем! Оздоровительный комплекс, где трудилась Алла, был куда скромней.
– Мужиков нет, вода прозрачная, – кивнув на водную гладь бассейна, произнесла Люба, точно прочитала Аллины мысли, – искупаться бы, полежать в солярии... А мы тут какой-то ерундой занимаемся.
«Странные мысли для дамы-подполковника», – подумала Алла и, лишь вздохнув, промолчала.
– Знаешь, Алла, там, где ты работаешь, нет такой роскоши, но там есть уют, – продолжила Люба, – подлинное тепло. Согласна? А здесь такое ощущение, что даже вода синтетическая.
– Пожалуй, – заметно приободрившись, кивнула Алла.
Сейчас у нее уже не было к Любе никакой ревности. Всегда приятно, когда рядом понимающий тебя человек. Люба уже совсем не казалась Алле полной, она отметила, что ноги у Дмитриевой на редкость красивые. Длинные, крепкие, не тонкие, но и не слишком толстые, рельефные, точно отлитые по особому лекалу. Вот только пятки, пожалуй, толстоваты, от этого уже никуда не уйдешь, разве что прикрыть их элегантными туфлями?
– Алла, перестань стесняться и сходи, куда тебе так не терпится, – словно угадав мысли массажистки, сказала Люба. – А я пока займусь индивидуальным поиском.
Когда Алла вернулась из туалетной комнаты, то Любы нигде не было. И мобильник остался в раздевалке. Алла растерянно замерла на бортике, крутя головой в разные стороны. Надо было захватить очки. Особых проблем слабоватое зрение Алле не доставляло, но когда надо разглядеть что-либо вдали, без очков никак. А сейчас она оставила их дома.
– Можно начинать, – неожиданно услышала она голос Любы.
Та вынырнула из-под воды, завершив плавание на одной из дорожек бассейна. Алла никогда бы не думала, что Люба так быстро и мастерски плавает.
– На противоположной стороне бассейна, – поднявшись на бортик, сообщила Люба о местонахождении объекта. – Ты начнешь, не доходя метров пяти-шести. При этом жестикулируй и говори предельно эмоционально. Она должна обратить на нас внимание еще издали!
9
– Алла, ты не в цирке, остановись-ка! – одернула массажистку Люба, и обе они остановились шагах в десяти от очень полной немолодой женщины, сидевшей в шезлонге и читавшей Иоанну Хмелевскую.
В ответ на замечание Алла вновь лишь фыркнула. Да, она не обучалась в театральных академиях, только в медицинском училище номер три, где получила специальность медсестры широкого профиля, и окончила бесплатные курсы массажа и визажа. Да, пожалуй, она слишком увлеклась жестикуляцией, со стороны, наверное, выглядела немного умалишенной. А может, и не немного.
– Алла, послушай меня внимательно! – негромко заговорила Люба, оглядывая Аллу с ног до головы маленькими глазками. – Тебе нравится Николай, ты сама говорила... Мне тоже, – прищурившись, заявила Дмитриева. – Теперь вперед и не забывай собственный текст!
В эту минуту Алла вновь была готова выцарапать Любины маленькие глаза, которые сейчас казались едкими, неприятно мерцавшими щелочками на полном розовом лице.
– И вот, знаешь ли, одна моя подруга развлекается тем, что придумывает различные способы мести мужикам! – проговорила Алла, когда они почти поравнялись с «объектом вербовки». Книгу Хмелевской та в этот момент отложила в сторону.
– Вот бы узнать хотя бы один из них, – как ни в чем не бывало отозвалась Люба.
– О, это целая наука! – всплеснула руками Алла. – Моя приятельница могла бы защитить по этой теме докторскую диссертацию. Там есть такое... – Алла встряхнула своей короткой каштановой прической, не в силах скрыть охвативших ее эмоций, хотя они и были совершенно другого характера.
В этот момент они практически поравнялись с толстой, немолодой женщиной.
– Ну расскажи хоть что-нибудь, – снова попросила Люба.
