— Видите, — сказал Гримо, — Куда ни кинь, все клин. В будущем вам, наверно, придется-таки встретиться с Людовиком Четырнадцатым и рассказать всю правду о Портосе и Гугеноте.

— Мне — с королем? Умнее ничего не мог придумать?

— Не будете же вы всю жизнь бегать от короля?

— Достаточно было одного раза, — процедил Рауль.

— А вы подумайте, опальный Гугенот и Портос стоят аудиенции у Короля-Солнца?

— Ты прав, — согласился Рауль, — Их судьба важнее, чем мои амбиции. Но тогда я подставлю Арамиса.

— Надо сначала удостовериться, что Арамис в безопасности и Железная Маска на свободе, — сказал Гримо, — Тогда и действовать.

— Думаешь, его освободят?

— Надеюсь на это.

— Это на грани чуда. Давай постучим по дереву.

— Постучим.

— А если, — прошептал Рауль, — Арамис вмешается и попытается вести свою игру.

Гримо внимательно посмотрел на Рауля.

— Арамис обломается. С вашим отцом такие штучки не пройдут. Он Арамиса насквозь видит.

— Ты меня успокоил. Отчасти.

— А вы меня растревожили, господин Рауль.

— Почему, Гримальди?

— Я видел сон. Когда вы увели своих друзей на палубу…

— Сон?

— Сон, — сказал Гримо, — Ай, не дай бог видеть такие сны!

''Не один я такой сумасшедший' , — пробормотал Рауль и попросил:

— Расскажи, Гримо.

— Вы скажете, что я,… что у меня старческий маразм.

— Не скажу! Мне тоже однажды тот еще кошмар приснился! Выкладывай! Я жду!

— Ну, смотрите, потом не ругайтесь на старика.

— Не буду — над снами мы не властны. Мало ли что приснится.

— Сон мой был сначала такой счастливый и лучезарный, сказка, да и только. Мне снилось, что мы захватили эту мусульманскую твердыню и праздновали победу. Все были счастливы, палили из мушкетов и пушек, чуть ли не в пятнашки играли на бастионах. А потом… во сне так бывает, мой господин… вдруг я почему-то оказался на борту вашей яхты 'Виктория' вместе с вашими родителями, и с нами был принц — человек в железной маске. Они тоже были очень веселы, играл оркестр — скрипки, флейты и что-то там еще…

— Тра-ля-ля-ля, — сказал Рауль, — Что же тут кошмарного?

— Слушайте дальше. Будто бы они освободили принца, и принц этот, не желая развязывать новую войну, сказал вашему отцу:

— А махнем-ка мы в Японию, дорогой граф, поиграем в самураев.

— Отлично, монсеньор, давно хотел посетить Страну Восходящего Солнца.

И так они шутили и смеялись, и вдруг, откуда не возьмись, огромный фрегат, прет прямо на нашу яхту и сигналит, чтобы мы остановились.

— С черными парусами?

— Нет. Паруса были обычные. А фрегат… Дай Бог памяти… испанский. Будете смеяться, не буду дальше рассказывать.

— Извини, я нечаянно. Испанский фрегат — и что же?

— Это, как говорится, присказка. Сказка впереди.

— Что же ты замолчал?

— Знаете, кто был на борту фрегата?

— Представления не имею. Может, сам Мигель де Сервантес — ты же все 'Дон Кихота' читал.

— Если бы! На борту был Арамис. И корабль только шел под испанским флагом. Капитан был подчиненный Арамиса. Иезуит.

— Капитан — иезуит? — усмехнулся Рауль, — И много ты видел таких капитанов? В реальной жизни, а?

— Ну вот — вы смеетесь.

— Я очень терпеливо тебя слушаю.

— Арамис знал, что на борту 'Виктории' находится принц, и хотел подготовить вторжение испанцев во Францию.

— Лихо! А принц?

— А принц войны не хотел, потому и решил махнуть к самураям. И вот начались переговоры. Прогулочная яхта и фрегат под названием «Отчаянный» — «Десперадо», ощетинившийся всеми своими пушками. Арамис стал требовать, чтобы мы отдали нашего пассажира, то есть принца. 'О чем вы, любезный Арамис, — говорит ему граф де Ла Фер, — Мы совершаем свадебное путешествие. Кругосветное. Моя супруга возымела желание обзавестись ки-мо-но. Не правда ли, дорогая? Вот мы и направляемся в Страну Восходящего Солнца за ки-мо-но, так как желание дамы — закон!'

Глупо, не правда ли, господин Рауль?

— Не так уж и глупо. Забавно, — сказал Рауль снисходительно, не желая обижать Гримо, а подумал: 'Какая чушь!' И постарался сделать серьезную мину, но Атос в самурайских доспехах и Шевретта в кимоно, как тут не засмеяться.

— Так мне снилось, не обессудьте. На шутки посыпались угрозы.

— Арамис угрожал отцу? Не посмеет.

— Это в реальной жизни не посмеет, а во сне очень даже посмел! В ответ на угрозы граф сказал: 'Это блеф! ' — 'Сейчас увидите, какой это блеф, дорогой Атос, — сказал Арамис с иезуитским коварством, — На борту моего фрегата находится заложник. И за этого заложника вы отдадите не только человека в железной маске, вы отдадите, мой друг, всех королей Франции, от Капетингов до Бурбонов!

— Похоже на бред, — пожал плечами Рауль, — В реальной жизни Арамис не стал бы предлагать отцу такие вещи. Всех королей Франции от Капетингов до Бурбонов. Вот чушь! — на этот раз он высказал свою мысль вслух.

''Похоже, наш милый Арамис рехнулся', — сказала ваша матушка. А музыканты сделали непочтительный жест — и Гримо покрутил пальцем у виска.

''Вы сей же час выдадите мне человека в железной маске' , — зловеще сказал Арамис.

— И только? — спросил граф иронически, — И не мечтайте.

— Выдадите. Вы знаете, КТО мой заложник?

— И кто же это был? — спросил Рауль.

— А вы не догадываетесь? — ответил Гримо вопросом на вопрос.

— Представления не имею.

— Ай, господин Рауль, ну за кого Арамис мог так нагло требовать у вашего отца выдачи принца!

— И всех королей от Капетингов до Бурбонов. Что ж он, невежда, Меровингов забыл? И династия Валуа обидится. Нет, Гримо, я не знаю — да откуда же мне знать? Говори без загадок.

— На палубе фрегата 'Десперадо' стояли вооруженные до зубов солдаты. Арамис скомандовал: 'Приведите сюда Рауля!

— Рауля?! — вскрикнули на 'Виктории' .

— Да, — сказал Арамис, — Железную Маску — за Рауля. Три минуты на размышление.

— Вот глупость! — сказал Рауль, — И, позволь тебя спросить, дражайший Гримо, как это я попал на испанский — извини — на иезуитский корабль, да еще и в качестве заложника? Успокойся ты, дурачина. Вот он я, живой и невредимый. Царапина на пузе не в счет. Бедный ты мой Гримо, и во сне тебе от меня нет покоя.

— Не от вас — от Арамиса.

— Договаривай свою нелепицу. Что же ты замолчал?…Коварный Арамис продолжал свой шантаж…