Полина испуганно закричала:
– Не подходи к нему! Не приближайся!
– Почему? У этого дуба по сердцевине бежит очень мощный поток!
Бабушка Полина сама развернула коляску, чтобы не смотреть на дерево. И тихо сказала:
– Под ним застрелился Александр Николаевич…
Аннушка отпрянула от дерева:
– Кто?.. А кто это?
– Генерал Ерашов, младший брат Сергея Николаевича… А Сергей Николаевич – прадед Кирилла.
– Когда? Почему?
– Пойдем отсюда, – сказала бабушка Полина. – Я не могу смотреть на это место.
Они отъехали уже далеко от памятного дуба, и бабушка Полина стала рассказывать:
– Александр Николаевич после смерти брата оставался старшим в семье. А был он такой немногословный, строгий, я его так боялась в детстве… Если он к завтраку вышел, то в столовой уже никто громко разговаривать и смеяться не смел. Пустого шума не любил. Как суббота – метлу возьмет и утром вокруг дома все дорожки выметет. А мы все ему помочь хотели… Мне лет семь было, и вот я тоже взяла метелку и мету, и мету! Ветерок был, и всю пыль на Александра Николаевича несет. А он лишь приговаривает: «Славно, Полина! Молодец, Полина, хорошая из тебя хозяйка вырастет!» Я довольная!.. Потом он приносит брюки и щетку, дает мне и говорит: «Почисти-ка, сударыня, я нынче собрался в этих брюках на службу». Одежду у нас только прислуга чистила. Я чуть не в слезы, стыдно… Уж чистила-чистила! Он же стоит надо мной и нахваливает, мол, хорошая хозяйка растет. Вот такой был Александр Николаевич…
Она тихонько рассмеялась, словно уже забыла, с чего начала и почему вспомнила генерала Ерашова.
– Почему же он… застрелился? – спросила Аннушка.
– Как же – почему? – с легким возмущением сказала бабушка Полина. – Он же был монархист! Истинный монархист! А большинство офицеров из его окружения поддерживали белое движение. И когда государь отрекся от престола, а Михаил его не принял – это был такой удар для Александра Николаевича! Он будто заболел после этого, помню, все говорил: «Что же мне делать, если государь предал? Если бросил Россию на произвол?» И офицеры над ним смеялись… Мы тогда собрались уезжать во Францию, многие уезжали в то время. Александр Николаевич согласился ехать и в день отъезда пошел попрощаться с любимыми местами в парке… Ведь из-за него все Ерашовы и остались в России. А так бы и по-русски-то уж разучились… И жениха б тебе не было!
Всякую историю бабушка Полина стремилась закончить весело, даже самую печальную; она не хотела омрачать предсвадебное настроение и иногда с этой целью очень неумело хитрила либо придумывала счастливый, почти сказочный конец. В результате у нее все обязательно женились, рожали детей и жили в мире и согласии. Но почему-то она никогда не рассказывала свою историю, возможно, потому, что к ней нельзя было придумать благополучный исход – хитрость была бы уж очень явной: бабушка Полина доживала свой век старой девой…
Правда, она много раз упоминала некоего Дмитрия Петровича и вскользь рассказывала о нем, называя его почему-то Митей, – подобную фамильярность она никогда не допускала. К тому же если учитывать, что Дмитрий Петрович был князь. По ее словам, Митя считался самым мужественным и честным человеком из всех близких к семье Ерашовых людей. Дело в том, что князь Дмитрий Петрович умер на ее руках в начале пятидесятых годов и три года перед смертью жил у бабушки Полины. Он вернулся из лагеря совершенно больным. Страшный ревматизм согнул его пополам, и дома он передвигался скрюченным, с вывернутой головой, чтобы смотреть вперед. Но вне дома его никогда и никто не видел согнутым. Прежде чем выйти на улицу, князь разгибал себя, заворачивал руки за спину и брал палку, зонтик или авоську, чтобы зафиксировать спину. И ходил прямой, стройный, с гордо поднятой головой, как подобает ходить князю.
Бабушка Полина гордилась им, вспоминая, любовалась его образом и именем, и в этом крылась какая-то глубокая, личная тайна.
За неделю до свадьбы они со дня на день ждали старшего Ерашова с семьей. Алексей сообщил, что отправил контейнер военным самолетом до Москвы, а сам с женой и детьми поехал поездом из-за громоздкого и необходимого на первый случай багажа. Выезжая по утрам на центральную аллею, Аннушка с Полиной Михайловной каждый день надеялись первыми встретить переселенцев. Они были в дубовой роще и «обнимались» с деревьями, когда мимо них неторопливо прошел молодой человек, одетый не по сезону – в темный невзрачный костюм и сапоги. Бабушка Полина встрепенулась и уверенно заявила:
– Это Ерашов! Не знаю кто, который, но Ерашов! Позови его!
Аннушка увидела лишь спину и волосы на затылке, собранные в косичку.
– Молодой человек, – окликнула она, не отрываясь от дерева.
Он замедлил шаг, обернулся: светло-русая пушистая борода скрывала пол-лица и совсем сбивала с толку. Аннушке все бородатые казались на одно лицо, однако бабушка Полина твердо сказала:
– Ерашов! Вылитый Сергей Николаевич! Я его очень хорошо помню!
Молодой человек вернулся и спокойно посмотрел на бабушку Полину:
– Да, я – Ерашов… А вы?..
Бабушка Полина засмеялась от восторга и удовольствия, что не ошиблась, но тут же построжела:
– Ты кто? Василий или Олег?
– Олег, – по-детски улыбнулся он.
– А я – Полина Михайловна, – с достоинством сказала бабушка Полина и протянула ему руку тыльной стороной. И Олег не растерялся и ничуть не смутился – наклонился и поцеловал. Но потом все-таки пожал плечами:
– Простите… Я не знаю, кто вы?
– Ах, молодой человек, – пристыдила бабушка Полина, но трогательно – Олег ей нравился. – По моему возрасту можно догадаться, кто я… Неужели этот недоросль ничего не написал обо мне? Ну я ему дам! Я – старшая в семье Ерашовых.
– Простите… Полина Михайловна, – засмущался Олег, но оставался при этом сдержанным. – Я не подозревал, что у нас есть… что остались родственники.
– Никто не подозревал! – с гордостью сказала бабушка Полина. – Ведь и я о вас не подозревала!.. – Она указала на Аннушку: – А это Аннушка, невеста Кирилла!
– Очень приятно! – поклонился Олег. – Кирилл о вас написал.
– Конечно! О невесте он написал! – ревниво заметила бабушка Полина. – Хорошо бы было, если б и о ней написать забыл!
– А вот это вы делаете напрасно! – вдруг заметил Олег, обращаясь к Аннушке. – Никакой энергии от дерева вы не получите. Пустое все.
– Отчего же? – не согласилась Аннушка. – Мне помогает. Дуб у славян почитался как Древо Жизни.
– Это суеверие, – мягко, но уверенно сказал Олег. – Сами посудите: разве может сочетаться энергия человека и дерева?.. Впрочем, как хотите…
– И мне помогает! – вступилась бабушка Полина. – У меня руки крепче стали. Вот, я уже сама могу крутить колеса.
Она немного прокатилась по дорожке, но Аннушка тут же перехватила коляску: самостоятельность бабушки Полины однажды уже чуть не закончилась аварией. Она научилась двигаться, но останавливаться у нее не хватало сил.
– Домой! – скомандовала бабушка Полина. – Олег с дороги и хочет есть.
– Спасибо, я сыт, – проронил тот, еще не зная нрава бабушки Полины.
– Ну уж не ври, – грубовато заметила она. – А где твои вещи?
– Мне ничего не нужно, – сказал Олег. – Я обут и одет… Все остальное – лишняя суета.
– Чудной, – с внутренним смехом заметила бабушка Полина. – Не зря похож на Сергея Николаевича… Вот поживете с мое, посмотрите на людей и станете многое понимать. Я увидела Олега и сразу подумала: если он образом вылитый Сергей Николаевич, то и характером такой же. Ведь полковник Ерашов – герой болгарского похода, его имя записано в крепостной башне Шипки!
– Я не герой, – с улыбкой заметил Олег. – Скорее, наоборот…
