Дед солидно кивнул головой: это, мол, дело ваше, мы не вмешиваемся.
— Писем ждете? — спросила Вера.
Старик глянул на неё укоризненно.
Археолог сорвал листок орешника и положил на согнутую в трубочку кисть правой руки, ударил — и лист лопнул гулко.
— Жду, да вот дождаться никак не могу.
Вернулись с реки мальчики. Поужинали, но, конечно, сразу археологу уехать не удалось. По глазам ребят он увидел, что ждут его рассказа.
— Рассказывать?
Ребята утвердительно закивали головами.
— Ладно. Только давайте пойдем на вал. Там ветерком продувает, не так душно будет.
— Работали — мерзли, поели — вспотели, — отозвался дед, однако первый поднялся на ноги.
Перешли на вал. Старик сразу залег в холодочке под кустом. Дмитрий Павлович удобно устроился на валу, свесив ноги в ров, ребята расположились возле него.
Археолог потер пальцами лоб и заговорил после долгой паузы.
ГЛАВА XII. ПРИСТУП
— Славяне готовились к обороне. На помост вдоль дубовой стены наносили камней, бревен, ворота изнутри усилили земляной насыпью, прикрыли щитами бойницы на стене, как могли пополнили запасы оружия.
Здесь неоценимую услугу славянам неожиданно оказал черный пришелец — Полян. Был он искусным мастером — кузнецом.
До него на городище этом кузнецов не было. Не было, конечно, поэтому и кузнечных инструментов, но это не смутило энергичного славянина.
Он попросил дать ему самый большой топор, какой был на городище, всадил его в дубовую колоду, и получилось подобие наковальни. Другой, маленький боевой топорик заменил молоток.
Из двух плах да телячьей шкуры смастерил мехи вроде тех, что и сейчас можно встретить в сельских кузницах, только ещё попроще. Принялся за работу.
Собрали все железные вещи, кроме оружия: серпы, ножи, дужки от ведер, оковки от лопат, гвозди, даже сошники, дали Поляну помощника — немого юношу, коренастого, длиннорукого Горюна.
К вечеру второго дня перековано было на наконечники для стрел и копий всё собранное железо.
По совету Поляна со всего городища собрали смолу, недалеко от стены развели костер и в больших чанах поставили смолу на огонь. Приспособили черпаки на длинных ручках.
Готовились славяне, готовились и враги. На городище доносился из вражьего стана стук топоров. Со стены видно было, как падали в чаще верхушки молодых высоких деревьев, — кочевники рубили лес.
Ночью враги подбирались близко ко рву, через вал и стену летели стрелы.
На третий день кочевники высыпали из лагеря и двинулись к городищу. Теперь славяне хорошо могли разглядеть врагов. Было их перед городищем сотни четыре, почти все пешие, с большими луками, мечами и длинными копьями. У многих круглые щиты. Другие несли перед собой стенки, плетенные из толстых ветвей орешника. Подбегая почти к самому валу, нападающие укрепляли эти плетни и из-за них осыпали защитников городища длинными оперенными стрелами.
Особенно много врагов столпилось у северного края вала — здесь были ворота. Мостик из длинных тонких бревен, по которому жители обычно входили в городище, был снят и убран внутрь укрепления, но ров был здесь уже, чем в других местах. Ясно было, что здесь нужно ожидать особенно упорных попыток врага ворваться в укрепление.
Обороной городища руководил старый седой Морош. Лет десять назад вражий клинок разрубил ему колено. С тех пор хромой старик не мог участвовать в далеких походах, но здесь, в городище, этот воин, опытный, спокойный, с железной волей, был незаменим.
Почти все взрослые мужчины были на стене. Здесь же десятка два подростков четырнадцати- шестнадцати лет, с луками, стрелами и копьями, как и взрослые. В те суровые времена мальчишки воспитывались в труде и охоте да на преданиях о жестоких славных битвах и к этому возрасту уже были серьезными противниками в бою. Особенно если враг лезет по шаткой лестнице на высокую стену, а паренек этот с копьем или с тяжелым камнем в руках встречает его сверху меж зубьев дубового частокола.
И Морош и Полян находились, конечно, среди защитников стены.
Женщины и подростки, не занятые на стене, следили за крутыми овражными склонами. Там тоже закопошились враги. В одном месте они даже полезли было по склону. Им дали взобраться почти до половины, потом обрушили сверху бревно. Двух подмяло, остальные скатились вниз и больше пока не пытались нападать.
Зато горячее дело завязалось у ворот. Враги доверху забросали ров сотнями фашин, связанных из хвороста. Появились длинные, наспех связанные лестницы, ещё гуще полетели смертоносные кочевничьи стрелы и всё чаще попадали они в узкие бойницы между бревнами. Один за другим свалились на жерди помоста несколько защитников стены.
Славяне долго не стреляли. И лишь когда толпы кочевников выскочили из-за плетней, закрыв щитами головы, и, пронзительно крича, побежали с лестницами по засыпанному фашинами рву, запели, наконец, славянские стрелы.
Сразу упало несколько человек, но остальные приставили лестницы и поползли вверх. А из-за плетня
