загорелись.

На выходе из пикирования Волков сделал левый крен, и его машина развернулась к Балтийскому морю. Перед глазами летчика открылся необозримый простор, изрезанный бурыми волнами. Где-то под ними лежала на дне советская подводная лодка, которую потопили гитлеровцы. На той подлодке воевал брат Александра Волкова старшина 2-й статьи, секретарь комсомольской организации экипажа Павел Игнатьевич Волков…

Группа Арефьева сделала еще по два захода на цель. Александр Волков тоже сбросил остатки бомб и обстрелял разбегающихся гитлеровцев из пушек и пулеметов. На дорогах пылали вражеские танки и автомашины.

— Это вам за брата, сволочи! — зло проговорил лейтенант.

На обратном пути пятерку штурмовиков атаковали немецкие истребители. Больше всех пострадал самолет младшего лейтенанта Болезнова. Машина с поврежденным хвостовым оперением плохо слушалась рулей, теряла скорость. Болезнов понял, что до аэродрома не дотянуть, и приказал воздушному стрелку- радисту выпрыгнуть с парашютом. Высота была небольшая, поэтому радист дернул за вытяжное кольцо, будучи еще в кабине. Потоком воздуха вытянул купол, стропы запутались на турельной установке пулемета. Стрелок оказался привязанным к штурмовику.

Беспокоясь за жизнь подчиненного, командир экипажа выбирал подходящую посадочную площадку. С большим трудом приземлился.

Воздушный стрелок рассказал Болезнову, как все произошло.

— Виноват, товарищ младший лейтенант, — добавил он в конце. — Первый раз попал в такую перепалку.

Вскоре из полка прилетел По-2, и Болезнов вместе с радистом благополучно прибыли на свой аэродром. А через два-три дня техники восстановили поврежденный в бою штурмовик.

Не так много времени прошло с тех пор, а эти два молодых командира экипажа уже вошли в строй, не раз ходили на задание и зарекомендовали себя смелыми воздушными бойцами. А сегодня вон лейтенанту Волкову посвящен листок-«молния».

— Растет молодежь, — удовлетворенно произнес майор Арефьев.

— Молодые техники тоже втягиваются во фронтовой ритм работы, — заметил инженер дивизии по ремонту М. Р. Морозов. — Жалоб на них ни в одном полку нет.

Напряженный боевой день клонился к вечеру. Последним произвел посадку Герой Советского Союза майор Н. Макаров. Он подрулил к лесу и выключил мощный мотор. Сразу стало тихо. Были слышны только немногословные распоряжения инженеров и старших техников. Механики и мотористы, специалисты батальона аэродромного обслуживания и ПАРМа расчетливо и деловито готовили самолеты к следующему вылету.

— Ну, на сегодня, кажется, все, — сказал Арефьев, посмотрев на стоянку боевых машин.

И вдруг из-за леса послышался шум моторов, Он постепенно нарастал, приближался к аэродрому. «Уж не противник ли?» — мелькнула тревожная мысль. В сумерках раздалась команда: «По целям! В укрытия!» Расчеты зенитных установок на всякий случай приготовились к бою.

А гул моторов все нарастал, становился явственнее. Теперь уже слух улавливал знакомое пение мощных двигателей. Затем четко вырисовались силуэты самолетов-штурмовиков.

— Наши! — радостно воскликнул инженер Морозов. Да, это были «илы». К нам летело пополнение. Стартовая радиостанция связалась с ведущим. Первую группу вел прославленный штурмовик дважды Герой Советского Союза капитан И. Ф. Павлов, вторую — Герой Советского Союза капитан А. И. Миронов. Только опытнейшие воздушные бойцы могли разыскать аэродром без ориентиров, среди леса.

С посадкой последнего самолета наступила ночь. В столовой, размещенной в землянке, ярко горели светильники, сделанные из гильз артиллерийских снарядов. Девушки из БАО быстро накрыли столы для летчиков и воздушных стрелков, возвратившихся с задания. Официантки изучили вкусы и привычки авиаторов, знали, что кому подать на ужин.

Мы с начальником политотдела полковником И. Т. Калугиным внимательно слушали оживленные разговоры людей, вступали с ними в беседу, отвечали на интересующие их вопросы. Однако ветеранов мы сравнительно хорошо знали, были осведомлены об их боевых делах, — нам хотелось поскорее увидеть новое пополнение, только что прибывшее на аэродром.

— Все они неплохо справились с посадкой в условиях сумерек, — отметил Калугин. — Значит, толковые ребята.

— Да вот они и сами, — увидел я новичков, робко входящих в столовую. Товарищи офицеры! Прошу принять молодое пополнение в нашу боевую семью!

Тотчас же послышались возгласы: «Андрей! Борис! Сергей! Шура! Володя! Иван!.. Идите сюда!»

В землянке встретились друзья и товарищи по школе, запасным полкам. За столиками стало еще оживленнее… Воспоминания о минувших днях учебы, короткие рассказы о фронтовых буднях. Шутки, смех.

Наконец те, кому с утра надо было идти в бой, покинули столовую. Осталась прибывшая молодежь: младшие лейтенанты Бондаренко, Горажанский, Горбенко, Писклов, Феоктистов и другие.

Спрашиваем, как они подготовлены к бою. Первым отвечает Феоктистов, невысокий, худощавый юноша:

— Готовы, товарищ полковник!

— Это хорошо, — говорю ему. — Однако спешить не будем. Надо каждого из вас ознакомить с районом боевых действий, с особенностями полетов на штурмовку Кроме того, вам надо изучить опыт передовых экипажей, старших товарищей.

Горбенко, высокий, плечистый летчик, с заметным разочарованием произнес:

— А нам говорили, что как только прибудем в часть, сразу же полетим на задание.

— Сейчас в этом нет необходимости, — ответил ему полковник И. Т. Калугин. — Но были случаи, когда приходилось, как говорится, с ходу посылать молодых летчиков в бой. Те нелегкие дни миновали, друзья мои.

В течение нескольких дней пополнение знакомилось с обстановкой, вживалось в коллектив. И вот наступило время боевого крещения вновь прибывших пятнадцати экипажей.

Кавалер трех орденов Красного Знамени капитан М. М. Папсуев вынес на старт боевое Знамя части. Перед молодежью с добрым напутствием выступили командир, прославленные ветераны. В этой торжественной обстановке новички дали слово биться с врагом мужественно и умело, защищать в бою командиров, оберегать друг друга от внезапного нападения фашистов.

Первые две шестерки повел на задание известный снайпер командир эскадрильи Г. Денисов, вторые две вылетели под командованием капитанов В. Рычкова и старшего лейтенанта С. Ковальчика.

Линия фронта выделялась рельефно. На опушке леса были видны неприятельские траншеи, скопление машин и живой силы. Фашистские самолеты не патрулировали над своими войсками. Это благоприятствовало для действий наших штурмовиков.

Еще перед вылетом мы предупредили ведущих, чтобы они, во избежание потерь, до минимума ограничили количество заходов на цель.

Молодежь точно выполняла команды своих ведущих. Вот летчики-коммунисты младшие лейтенанты Халеев и Феоктистов заметили, что из укрытия ведет огонь зенитная артиллерия. Доложив об этом своему командиру и услышав приказ: «Атакуйте!» — они вошли в пикирование и метким ударом заставили замолчать вражеские орудия, обеспечив тем самым свободу действий своим товарищам.

В этом вылете лейтенант И. А. Горбенко взорвал склад боеприпасов. Отличились и другие молодые штурмовики. Все пятнадцать экипажей удостоились благодарности командования.

На следующее утро молодежь снова поднялась в небо. Едва «илы» пересекли линию фронта, как попали в зону сильного зенитного огня. Умело маневрируя, капитан С. Ковальчик вывел своих подчиненных из-под обстрела и нацелил на скопление вражеских автомашин. Их насчитывалось около сотни. Планируя под углом 25 градусов с высоты 800 до 100 метров, летчики обрушили на колонну бомбовый груз. Многие машины загорелись. Среди гитлеровцев началась паника. Сделав еще заход, ведущий развернул свою группу на северо-восток. На ближайшей железнодорожной станции штурмовики обнаружили четыре воинских эшелона и атаковали их.