Пока никто не утверждает, что орудием убийства был револьвер Сэма тридцать восьмого калибра, но найти его надо, это очевидно.
Молли уставилась невидящим взглядом в пустой экран компьютера и мысленно еще раз прокрутила весь сценарий. Конечно, она абсолютно права. В конце концов, есть только две возможности: либо револьвер украл маньяк, либо нет. Но если нет, то куда же он делся?
Молли нервно вытерла о леггинсы внезапно вспотевшие ладони. Стало душно и жарко, хотя температура в помещении была на несколько градусов ниже комфортной. Возможно ли, что маньяк не брал оружия? Тогда, значит, это она сама взяла револьвер и направила его на Эмму Кэйн? А потом, что, все начисто забыла?
Но ведь и женщина в парке казалась ей абсолютно реальной. Может, ее мозг просто способен блокировать то, что надо забыть? Галлюцинации — медицинский факт. Многие страдают также избирательной потерей памяти — особенно после страшных переживаний…
От таких мыслей недолго и правда рехнуться. Молли никогда не обманывалась насчет своего отношения к Эмме Кэйн — она ненавидела эту женщину. Даже желала ее смерти. Закрыв глаза, она попыталась представить, как направляется в дом Эммы, чтобы устроить там скандал. Но револьвер? Молли решительно не могла вспомнить, что держала его в руке. Нет, она не помнит ни встречи с Эммой Кэйн… ни того, как стреляет в нее.
— Уже соскучилась по нам, да?
Молли вздрогнула от неожиданности, открыла глаза и, увидев улыбающуюся физиономию Тома Шэнли, улыбнулась в ответ.
— На самом деле я пришла забрать кое-какие свои вещички.
Маленькая ложь — она все уже давно забрала.
Том понимающе кивнул.
— Что-то ты очень бледная.
— Это, наверно, от голода. — Молли слышала себя словно со стороны. — У меня сегодня во рту маковой росинки не было.
— Тогда угощаю — мясо с картошкой в «Диккенс-Инн». Я как раз еду туда с Дорин и Роном.
Молли отрицательно покачала головой.
— Мясо с картошкой — это не для меня, но, тем не менее, спасибо, Том.
— Ладно, как хочешь. — Шенли посмотрел в сторону открывшихся дверей лифта и ухмыльнулся. — Вот и могильная смена. Стало быть, уже поздно.
«Могильная смена. Транскрипторы», — подумала Молли, почувствовав внезапный толчок. С понедельника у нее не было возможности взглянуть на Манзовского и Терренцио. А сегодня и они, и она здесь. Эта мысль немного подняла ей настроение. Голова снова ясно заработала. Неизвестно, конечно, кто и каким образом убил Эмму Кэйн, но что касается вторжения, то не может быть и речи о галлюцинациях или патологической забывчивости. Человек в маске был абсолютно реальным, и Молли ни на минуту не сомневалась, что маньяк, вломившийся к ней и трем ее коллегам, — либо Манзовский, либо Терренцио. И именно он украл револьвер Сэма. Альтернатива была слишком болезненной, чтобы о ней думать.
Молли подняла голову и посмотрела на транскрипторов. Они уже успели погрузиться в работу и стучали по клавишам с такой скоростью, словно их пальцы жили какой-то своей, независимой жизнью. Молли поймала себя на мысли, что понятия не имеет, кто из этих двоих крупных черноволосых мужчин Манзовский, а кто Терренцио.
Можно пока спуститься в гараж и посмотреть на их машины. У сторожа наверняка есть ключи, и если там окажется тот же парень, с которым она разговаривала в прошлый раз, есть шанс, что ей удастся заглянуть внутрь джипов.
Да, но что это даст? Такой осмотр будет иметь смысл только в том случае, если в машине до сих пор валяются порнокассета или револьвер. Нет, он не идиот. Кассета конечно же дома, как, вероятно, и револьвер.
Молли включила компьютер и, набрав свой пароль, убедилась, что Майерс не удосужился перекрыть ей доступ в сеть студии. Она вошла в директорию «Сотрудники». В свое время кто-то подал блестящую идею заносить в компьютер сотрудников с адресами и телефонами не в алфавитном порядке, а по отделам, однако папки «Транскрипторы» почему-то не оказалось. Пробежав глазами по названиям, Молли обнаружила файл «Могильная смена» — ее коллегам не откажешь в чувстве юмора, отметила она. Манзовский фигурировал в списке как Манзо, а Терренцио — как Терри. Двое других тоже значились под шуточными прозвищами — Сникс и Джоди. Зато адреса и телефоны были указаны полностью, без всяких приколов.
Молли всмотрелась в адреса: Манзовский жил в Порт-Ричмонде. Ну конечно — где ему еще жить! Этот район уже давно облюбовали поляки. Терренцио — улыбка исчезла с ее лица — проживал возле Итальянского рынка. Хотелось бы верить, что они оба не обременены семьями.
Молли решительно встала, потом снова села, схватила со стола лист бумаги и, достав из сумочки ручку, набросала записку Дженнифер Рид:
Молли выключила компьютер и снова взглянула на транскрипторов. Казалось, они не замечали ее присутствия в студии — оба были словно прикованы к мониторам. Так они и останутся в своих маленьких замкнутых мирках до окончания смены в шесть утра.
Эники-бэники ели вареники… Куда поехать сначала?
Задачка была не сложная. Конечно, к Терренцио. Это ближе, и такси обойдется дешевле.
Молли стремительно вышла из студии. Только усевшись на заднее сиденье машины и назвав водителю адрес, она поняла, что не имеет ни малейшего представления, как проникнуть в дом Терренцио. Да, с головой у нее не все в порядке. Однако револьвер Сэма надо найти во что бы то ни стало. Только в этом случае она сможет доказать, что не причастна к убийству Эммы Кэйн.
Он прекрасно видел, как Молли Хескелл покинула студию, но притворился, что это его нисколько не интересует. Пальцы продолжали сновать по клавиатуре, следуя словам, раздающимся в наушниках. Чувствовал он себя замечательно, и работа спорилась. У каждого из них было по шесть кассет, и он, Льюис, принялся уже за вторую. Скоро закончит.
Однако интересно, что Молли Хескелл делала в студии в столь поздний час? Разве она вчера не уволилась? Льюис заметил, как она настороженно посмотрела в его сторону, да и выглядела какой-то взвинченной. Во всяком случае, не такой уверенной в себе, как на похоронах, которые показывали в шестичасовых новостях.
Во всех телепередачах Филадельфии прощание с Эммой Кэйн было ведущей темой — кроме Седьмого канала.
Льюис следил за похоронами по Третьему каналу и был просто поражен, когда увидел, как Молли садится в первый лимузин вместе с Джеком Кэйном.
Эта картина преследовала его весь день наряду с неотвязной мыслью: Молли, любимая фаворитка Кэйна, — снова в кадре? Что это могло значить? Что?
Перед тем как идти на работу, Льюис еще раз прокрутил видеопленку, снятую в вечер убийства, до появления размытого нечеткого силуэта. Он остановил кадр и, вглядываясь в зернистый контур лица, попытался наложить на него черты Молли Хескелл. Однако задача оказалась непосильной.
Размышления Льюиса были прерваны чиханием Манзовского. Льюис поморщился. Как нервируют его все эти летающие вокруг микробы. Он обернулся и жестом предложил коллеге снять наушники.
— Почему бы тебе не пойти домой? — спросил он сладким тоном. — Ляжешь в постель, примешь что-нибудь от простуды… Работы сегодня мало, я сделаю и твою.
— Ты уверен? — Манзовский снова чихнул. — Я вообще-то хотел позвонить, сказать, что заболел, но
