Льюис тяжелым взглядом уставился на фотографию, с особым вниманием всматриваясь в красивое лицо Эммы Кэйн, чьи холодные глаза сразу наводили на размышления: «Этот орешек будет покрепче, чем шлюхи с телевидения. Такая женщина может постоять за себя…»
Он отвел взгляд от снимка и задумался. Как бы то ни было, а заняться Эммой Кэйн придется, причем делать это нужно сейчас, пока он не потерял самообладания. Льюис лихорадочно порылся в папке и нашел еще одну полезную вырезку. Это была короткая, в несколько строк заметка из колонки Гэйла Шистера в «Инквайрер»:
«Отлично, — подумал Льюис. — Значит, Эмма все еще обитает в доме Кэйна на Черри-Лейн».
Он закрыл папку и взглянул на часы. Надо подождать, пока стемнеет, а тем временем можно заехать на заправку, чтобы по дороге в гости к Эмме Кэйн, не дай бог, не кончился бензин.
Глава 8
Гарри Холмсби доедал третью вафлю, когда зазвонил его мобильный. Извинившись, сержант встал и прошел в гостиную, дабы воспользоваться обычным телефоном. Конечно, телефонная линия обеспечивает защиту от подслушивания куда лучше, чем сотовая связь, но в данном случае Холмсби, скорее всего, хотел сохранить важный разговор в тайне от Кейт и Мэйзи.
Кейт улыбнулась и застегнула высокие ботинки, чтобы не задерживать Гарри и быть готовой к выезду, как только он положит трубку «Похоже, наконец-то наклевывается стоящее дело», — подумала она.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как сержант добился прикомандирования Кейт Маккаскер к полицейскому управлению с прямым подчинением лично ему. Холмсби был очень предупредительным начальником и каждое утро заезжал за Кейт, хотя она подозревала, что не последнюю роль в этом играли завтраки Мэйзи. Служба в полиции показалась Кейт отнюдь не такой волнующей, как она ожидала, и только интерес к делу Анны Мэй Уитмен не позволил ей отказаться от всей этой затеи.
Судебно-медицинское вскрытие тела ничего не прибавило к пониманию причины и обстоятельств смерти. Непосредственной причиной, несомненно, стала эпидуральная гематома, возникшая в момент падения и вызвавшая немедленную остановку кровообращения и дыхания. Нашли у Уитмен и разрыв печени. Однако обстоятельства произошедшего требовали уточнения — смерть могла наступить в результате убийства, самоубийства или несчастного случая. Вопрос оставался открытым до среды, когда были получены показания соседей из дома Бейтмена, которые подтвердили наличие клиентки. Эти показания сняли последние подозрения со Стена Никсона. Холмсби решил закрыть дело Уитмен.
— Парень может спать спокойно, — сказал Гарри. — Они с Анной работали вместе двенадцать лет. У него нет признаков финансовых затруднений или проблем в семейной жизни. Бывший муж Уитмен живет в Кливленде. Не взято никаких ценных вещей. Я не нахожу мотива преступления — ни у Никсона, ни у кого- либо другого.
— А клиентка? — спросила Кейт. — Ты ведь так и не узнал ее имени, хотя она последней видела Анну Мэй живой.
В ответ Гарри только пожал плечами.
— Стен Никсон утверждает, что Уитмен обедала с клиенткой, а потом отправилась в дом Рид. Ты предлагаешь разыскать всех клиенток, перечисленных в записных книжках Анны Мэй, чтобы узнать, сколько коктейлей она выпила за ланчем? — Холмсби покачал головой. — Мораль сей басни такова: крутые лестницы и алкоголь несовместимы.
Работая с Гарри, Кейт постоянно делала записи, вот и сейчас она сунула руку в сумку, чтобы удостовериться, что блокнот на месте — кажется, сегодня он ей понадобится. Она сняла с вешалки синий блейзер, как раз когда сержант вернулся в кухню.
— Перестрелка на Черри-Лейн, — будничным тоном сообщил Гарри. — Двое пострадавших, оба — десять-семь. Спасибо за вафли, Мэйзи, мне пора.
Кейт направилась вслед за детективом. На полицейском коде «десять-семь» означает, что пострадавшие мертвы. Подумать только — стрельба на Черри-Лейн, одной из самых престижных улиц Филадельфии!
— Э-эй! — Гарри остановил Кейт на крыльце. — По-моему, тебе лучше остаться дома.
— Что?!
— Там сейчас будет полно народа, — продолжил он уже на ходу. — На место преступления выехала группа следователей и криминалистов. Подожди, пока…
— Гарри! — возмущенно закричала Кейт, сбегая с крыльца. — Я же получила неограниченный доступ, забыл, что ли? Куда ты — туда и я.
Холмсби стоял возле машины, прикрывая ладонью ручку двери, на которую всем телом навалилась Кейт.
— Мне Килгор разрешил, помнишь? Он же не сказал:
Гарри колебался, но недолго. Упоминание имени суперинтенданта полиции возымело действие, и через секунду Маккаскер уже сидела в машине сержанта.
Пристегнув ремень и устроившись поудобнее, Кейт тут же начала выяснять подробности случившегося:
— Кто убитые, что о них известно?
— Мужчина и женщина, — ответил Гарри. — Это все, что я знаю. — Он глубоко вздохнул. — И запомни Кейт: отойди в сторонку, когда делом займется группа криминалистов графства, и ничего не трогай. Вообще ничего — даже то, что кажется тебе несущественной мелочью. Поняла? — Он на мгновение замялся. — Не хочу, чтобы какой-нибудь адвокат обвинил меня в полицейской топорности и неумении работать с вещественными доказательствами.
Кейт кивнула, и Холмсби вроде успокоился, однако не проронил ни слова до тех пор, пока они не въехали в кованые ворота и не оказались во дворе особняка, больше похожего на старинную усадьбу. Кейт с нескрываемой завистью смотрела на деревья, кустарники и цветы, в которых буквально утопал дом.
— Такое впечатление, будто едешь по парку, — сказала она.
— Да, весьма уединенное местечко, — отозвался Гарри. — Ручаюсь, что соседи ничего не слышали.
Он припарковал «шевроле» за большим вэном — передвижной криминалистической лабораторией.
— Похоже, парни из управления полиции графства уже здесь, — заметила Кейт, выбираясь из машины вслед за Гарри.
Особняк, сложенный из грубого камня и напоминавший английский замок, был огромен — раза в три больше, чем дом Маккаскер. На первый взгляд Кейт показалось, что он занимает площадь не меньше десяти тысяч квадратных футов[10].
Полицейский в форме, дежуривший у входной двери, поприветствовал Гарри и сообщил, что тот прибыл первым.
