опасности. Но Агнешке сейчас было не до смеха.

— Где дети?

— Они сидят по своим комнатам, потому что наказаны. Ушли гулять к реке, никого не предупредив, — пояснил Ярик, подтянув стул ближе к койке и усаживаясь на него верхом. — Ребята, которые присматривают за домом, позвонили мне, так что успел перехватить. Хотя Алевтина Эдуардовна тоже испугалась, пришлось немного поругать и её.

— Понятно. Все правильно сделал. А давно твои ребята присматривают за нами? — Нешка внимательно смотрела на мужа, пытаясь разобрать какое-то новое выражение лица. Смущение, что ли?..

— Не очень, — но уйти от ответа не получилось, и Яр продолжил. — С тех пор, как мы поженились. Когда я с вами, они уезжают, если меня нет рядом, на вахту заступают они.

— Похоже, что паранойя — ваше профессиональное заболевание… — пораженно выдохнула девушка. А ведь хорошо работают — она ни разу не замечала слежку за собой, а уж опыт у Агнессы был.

— Не хотел тебя расстраивать, вот и не говорил. Неш, — он медленно протянул руку и взял её за запястье, покрытое мелкими синяками после капельниц. — Кто такой Олег? — Яр поднес её ладошку к своим губам, но не поцеловал, а просто чуть крепче сжал холодные пальчики, согревая их своим дыханием.

— Это сын Александра от первого брака. Я его не очень хорошо знаю, он никогда не жил с нами.

— У него фамилия — Муромов? — мужчина приложил её ладонь к своему немного колючему от щетины лицу, стараясь не сжимать запястье слишком сильно. Но Агнешка не пыталась отнять свою руку. Она вообще немного отстраненно смотрела куда-то в угол. Сам Ярослав предпочел бы, чтобы она не отводила взгляда от него, но даже то, что жена больше не дергается при встрече, уже прогресс.

— Нет, он взял фамилию матери. Беляев.

Невзоров с трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. Похоже, в семье наркобарона и с первым браком все было не шоколадно, если ребенок не хотел, чтобы его связывали с собственным отцом.

— Сколько ему сейчас лет?

— Он на два года старше меня. Тридцать один, — она попыталась немного приподняться, но снова напомнившие о себе ребра не давали делать резких движений.

— Я помогу? — Ярослав не спешил бросать на выручку без разрешения. Теперь нужно отвоевывать все позиции заново, тут торопиться нельзя.

Агнешка, подумав секунду, кивнула. Быть неприступной и самодостаточной хорошо, но иногда хочется побыть, для разнообразия, просто женщиной. Ярик крайне осторожно обхватил жену под спину, отметив, что за эту неделю она сбросила ещё килограмм пять-семь:

— Обхвати меня за шею. — Она стиснула ладони на его плечах. — Умничка. Немного потрепи, — мужчина очень медленно, без рывков и резких движений подтянул её чуть выше. — Неш, — теперь, когда между их лицами свободного пространства почти не осталось, ей некуда было смотреть, кроме как в глаза Ярославу, которому для устойчивости пришлось опереться коленом на кровать. — Давай попробуем ещё раз?

Агнесса попыталась отодвинуться, но лежащая за спиной подушка лишала такой возможности. Оттолкнуть его тоже вряд ли хватит сил…

— Яр… — она сама не поняла, что хочет сказать, только слегка покачала головой, но он расценил этот знак, как отрицательный.

— Знаю, что обидел и напугал, — пока жена не начала протестовать, он прижался щекой к её скуле и быстро зашептал. — Я смогу исправиться, честно. — Короткие, кривовато обрезанные волосы Агнешки лезли ему в глаза, но Ярику было не до временных неудобств. Особенно, когда под продолжавшими её поддерживать ладонями сердце начало биться чаще и сильнее. — Научусь сдерживаться. Ты меня только не отталкивай, хорошо? Все остальное я сделаю сам. — Он поцеловал её в висок, спустился ниже, на линию подбородка.

Неша задержала дыхание, не зная, что ответить, но прекрасно чувствовала, как, чуть сдвинув довольно скромный вырез ночной рубашки, губы мужа ласково прижались к уже пожелтевшему кровоподтеку на ключице.

— Очень больно? — слова прозвучали немного невнятно, потому что в этот момент он перешел на плечо, зализывая другой, более темный синяк.

— Терпимо, — выдавила из себя Агнешка, пытаясь остаться неподвижной и не реагировать на ласки мужа. Хотя именно сейчас хотелось расслабиться и дать вот так же пройтись ртом по всем травмам. А если учесть их количество, тут работы на полдня…

— Я знаю, что Муромов бил тебя, — Ярослав удержал дернувшуюся от неожиданности жену. — Запомни, пожалуйста, даже если захочу тебя ударить, все равно не смогу.

— Пусти, — она не отталкивала, но и не обнимала. Узкие кисти остались неподвижно лежать на его плечах. Он немного отодвинулся, продолжая обнимать, слегка поглаживая по спине, не пытаясь подняться выше, помня о её табу на касание лопаток. — Яр, я не знаю, получится ли. Подожди, дай сказать, — заторопилась Агнешка, видя, что он собирается возражать. — Дело же не только в нас. Подумай, что будет с Мариной и Мишей, если мы не сможем. Тем более, что у нас теперь равные права на сына.

— Они уже привыкли ко мне. И я — к ним. Ведь получалось же у нас целый месяц быть нормальной семьей, — ему не хотелось отпускать Агнешку даже просто из рук, не говоря о том, чтобы вообще уйти. Ярослав пригладил встрепанные пряди жены, которые придавали ей слегка хулиганистый вид. Конечно, жаль, что пришлось отрезать косы, но и такой — избитой, похудевшей едва ли не до состояния скелета, с непонятно как откромсанными волосами, она казалась ему самой красивой и желанной женщиной…

— Извините, — похоже, что медсестричка уже довольно давно топчется на пороге палаты, не решаясь войти. — Не хотела мешать, но нужно поставить капельницу…

— Да, конечно, — Ярик разжал руки, отпуская такую же немного выбитую из колеи Нешу. Но из комнаты не ушел, оставшись все на том же стуле.

Агнесса пребывала в легкой оторопи от всего сказано и произошедшего, потому покорно протянула руку, приготовившись терпеть поиски вен. Они у неё и так не очень 'хорошие', а если учесть, сколько раз за последнюю неделю в них лезли и появившиеся от этого синяки…

Она поморщилась, когда и с третьего раза ничего не получилось, но ничего не сказала, зато муж, видя такие варварские методы лечения, молчать не стал:

— А нельзя это как-то по-другому делать? Ей же больно!

— К сожалению, нет, — медсестричка с четвертого тычка, наконец, нашла какой-то сосуд. — Внутримышечно этот препарат вводить нельзя, а венки у нас сами видите какие, — девушка кивнула на руки Нешки, которую можно было принять за наркоманку, сидящую на героине.

Ярослав недовольно фыркнул, но больше не высказывался, подождав, пока медсестра не уйдет истязать кого-то другого.

— Принес? — она не открывала глаз. Вид торчащих из собственного тела иголок никогда не вдохновлял Агнессу.

— Да, — вздохнул Невзоров. Можно, конечно, попытаться продолжить разговор, прерванный появлением медработника, но момент ушел, и жена теперь собиралась переключиться на другие вопросы. Ладно, время пока есть, а то, что не оттолкнула и не отказала сразу, уже можно считать за маленькую победу. — Ты в курсе, что врачи запретили тебе работать ещё пару недель? — он вынул несколько папок из пакета.

— Угу. Что нового в центре? — она медленно, чтобы не выскочила игла, и не заныли ушибы, подтянула колени, сделав из них своеобразную подставку для бумаг. — Дай, пожалуйста, ручку.

— Все по-прежнему, новых никого нет, все остальные пациенты проходят реабилитацию в согласии с планом, — отчитался Ярослав, наблюдая, как жена, кивая в такт его словам, читает документ и делает какие-то пометки на полях. — Может, пусть этим займется кто-то из помощников?

— Нет, — Агнеша так и не отвлеклась от бумаг, но несогласно покачала головой, забыв, что резкие движения ей временно противопоказаны. — Ой, — она зажмурилась, пытаясь прекратить пляску предметов перед глазами.

— Понятно, — Яр сразу перехватил её руки, давая твердую опору в слегка раскачивающемся мире. —