— Вы будете героем поневоле! — воскликнул аббат.

— Но я и этого не хочу.

— Неужели вы так и будете болтаться без дела? — настаивал аббат. — Вам, между прочим, давно пора определиться!

— А можно я стану Сторонним Наблюдателем? — спросил Джордж.

— Боюсь, что эта роль больше никому недоступна. Мир делается скучным, и, чтобы оживить его, требуется участие каждого человека.

— А какой герой вам нужен? — спросил Джордж.

— К сожалению, мы этого пока не знаем, — ответил аббат. — Но нам может пригодиться ваше мастерство в обращении с оружием.

— Мое мастерство? Вы, наверное, меня с кем-то спутали.

— Соглашайтесь, — тихо шепнул аббат. — Мы обещаем вам минимальное наказание.

— Я вас не понимаю.

— Извините. Это старая песенка, которую мы обычно пели в семинарии. Не обращайте внимание.

Беседа сама собой подошла к концу, оставив на душе осадок неудовлетворенности. Аббат сказал, что ему пора возвращаться на поля. Страда поджимала — наступало время вязать узлы на пшенице, и он не мог доверить такое важное дело кому-нибудь другому.

Джордж немного вздремнул, а затем отправился на прогулку.

Как он и ожидал, марьяжный табор никуда не делся. Фактически они прятались за небольшой разрушенной стеной. И женщина с культей тоже была вместе с ними.

— Вот мы и снова встретились, — сказала она. — Меня зовут Эсмеральда. Я должна многое рассказать тебе, прежде чем найдется что-нибудь другое, а потом мы начнем с конца, который станет началом чего-то нового.

— Должен признаться, — признался Джордж, — что мне нравится прогуливаться в этих местах и делиться с вами неуловимыми окольностями. Как жаль, что меня отзывают отсюда! Я должен получить новое назначение. А теперь, милая дама, позвольте откланяться.

Он начал кланяться, но тут один из марьяжей сунул руку в гитару, вытащил оттуда три шара и принялся ими жонглировать. Вращение шаров захватило внимание Джорджа. Они были зеркальными, и поэтому, глядя в них, он видел себя то взлетавшим в воздух, то падавшим вниз. А потом они показали ему и другие вещи. Высокие накренившиеся башни. Городские улицы без единого человека. Далекие огни маяков и дорожные знаки на незнакомых языках. Меню, написанное рунами.

Трудно сказать, как далеко это могло бы зайти, если бы вновь не появился аббат. Схватив Джорджа за руку, он выдернул его из транса.

— Эти люди опасны, — сказал аббат авторитетным тоном.

— Тогда почему с ними ничего не делают?

— Потому что они находятся под защитой Серого Ордена.

— Какого еще Серого Ордена?

— Вот о нем мы сейчас и поговорим, — сказал аббат. — Мне кажется, вам многое о нем известно.

— Нет, — возразил Джордж. — Я о нем вообще впервые слышу.

— То есть вы хотите сказать, что ничего не знаете о Сером Ордене?

— Конечно, ничего. Это вы о нем заговорили.

— Да, но только для того, чтобы увлечь ваше воображение и заставить вас рассказать нам что- нибудь интересное.

Странно, как быстро темнело вокруг. Живот аббата едва мерцал во мгле, а сам он оставался почти невидимым. Джордж почувствовал зов далеких стран. Он понял, что ему пора уходить. Однако Джордж знал, к каким фатальным последствиям могла привести поспешность. Он замер на месте, стараясь не закрывать глаза, так как эту людскую слабость часто использовали для обмана. Переведя дух, он тихо отступил в сторону, и в тот же миг на его ладонь легла чья-то рука. Когтистая лапа критика — именно то, чего он так боялся.

— Что вам от меня надо? — спросил Джордж.

— Не разыгрывай из себя невинного.

— Нет, вы только посмотрите, куда нас заводят все эти глупые вопросы! Скажите, а я не могу ненадолго выйти?

— Сначала посмотри сюда, — рявкнул голос, и по его властному тону Джордж понял, что он нежданно-негаданно встретился с одним из членов Серого Ордена.

Тем вечером Джордж как следует вымылся, побрился и спустился к ужину. За столом собралась пристойная публика — незнакомые друзья и забытые знакомые. Беседа велась приглушенными голосами, и никто не упоминал о том, где так долго носило Джорджа. В конце концов он захотел узнать о себе, но карты этого не показали. Во всяком случае, там о нем пока ничего не говорилось. Вернее — еще не говорилось.

Когда Лаура подала десерт, Джорджа охватило почти неудержимое желание совершить неторопливую и долгую прогулку вокруг квартала. Иногда именно этого и не хватает мужчине — вот так собраться, оставить ненадолго семью, в которой просто души не чаешь, и немного побродить по собственным извилистым дорожкам.

После ужина он помог Лауре убрать стол и даже вызвался вымыть посуду.

— Может быть, тебе лучше прогуляться? — спросила она. Джордж этого не ожидал. Как мило с ее стороны, подумал он. Хотя она вела себя несколько непоследовательно. Но, возможно, Лаура тоже устала притворяться. Ведь они не были по-настоящему близки друг другу. И, может быть, поэтому дети так спешили выйти из-за стола и взяться за работу по дому.

Решив немного расслабиться, Джордж сел в свое большое кресло, которое он почему-то счел своим, и начал читать газету двухдневной давности. Газета показалась ему суховатой и бессмысленной. Он понятия не имел, что такое грифизная продажа. А кто такой этот Гельмдилио, который вдруг пообещал выставить вон Ренстека?

— Лучше я действительно немного пройдусь, — сказал он Лауре.

— Ты просто обязан сделать это, — ответила она. Хорошо, что все так уладилось, подумал Джордж. Никаких забот и тревог; просто приятная прогулка вокруг квартала. Он встал, обошел пару раз комнату, потом вернулся и наконец направился к передней двери. Однако на ней была одна из тех овальных дверных ручек, которые ему не нравились. Проворчав проклятие, Джордж повернул обратно и побрел к задней двери. Кивнув жене, он вышел во двор, перешел на усыпанную гравием дорожку, обогнул дом и в конце концов выбрался на улицу.

Улица оказалась длинной и прямой. Два ее конца, начинавшиеся от середины, почти ничем не отличались друг от друга и не оставляли никакой зацепки для правильного выбора. Джорджу вспомнились слова, произнесенные кем-то по такому поводу. «Ничего не оставляй на волю случая, даже если не знаешь, что случится потом. Каждый раз принимай свое решение, стараясь сделать лучший выбор».

Все это — звучало как какая-то чепуха — то есть слишком умно и непонятно. Решив пойти куда глаза глядят, Джордж повернул налево, навстречу новым приключениям.

Эта красивая кухня выглядела очень чистой и ухоженной. Здесь имелось множество устройств, позволявших экономить силы и время. Сделанные из безупречной стали и стекла, в ореоле каких-то странных креплений и изгибов, механизмы казались воплощением тайны, которая окутывала все, что могло бы раскрыть их назначение. Джордж знал, что, если он выйдет на какое-то время из комнаты, эти приспособления изменят свою форму, и, возможно, тогда ему удастся с ними разобраться. Но сначала он должен был отдохнуть, побродить немного вокруг — подождать, когда к нему вернется память о прошлом.

— Ты же понимаешь, что дети могут прийти домой в любое время, — сказала женщина. — Я думаю, нам лучше им все рассказать.

— Ты так считаешь? Хорошо, давай попробуем, — ответил Джордж.

Женщина улыбалась, но в ее взгляде читалось ожидание.