Мартин лихорадочно соображал. Судьба земляков была сейчас в его руках. В Сент-Омере жила его мать. Там жила и Мари — девушка, с которой он был обручен до несчастного случая. Став калекой, Мартин расторгнул помолвку. Правда, Мари до сих пор была к нему неравнодушна. Все еще могло наладиться, но если ее родители будут разорены… Вся жизнь его зависела теперь от собственной сообразительности — от того, сумеет ли он найти какие-то доводы, чтобы убедить графа и остановить его карающую руку. Думай, глупая башка, думай, отчаянно твердил он про себя.

— Ваша милость, — сказал он вслух, — неужели я ничем не сумею склонить вас проявить хоть капельку милосердия к крестьянам?

— А чем ты можешь склонить меня, холоп? Что ты, безродный простолюдин, сумеешь придумать такое, чтобы остановить мою карающую руку?

Мартин лихорадочно соображал. Шевелитесь же, чертовы извилины! И тут ему в голову пришла отчаянная мысль.

— У меня есть одно интересное предложение, ваша милость.

— А именно?

— Вы горите желанием продемонстрировать свое бойцовское искусство в схватке с достойным соперником, верно?

— Конечно, я этого и не скрываю. Ну так что же?

— А если я найду вам такого соперника и доставлю его сюда?

— С чего ты взял, что сумеешь его найти?

— Я слыхал, что в городе Э есть один борец. Тамошний оружейник. Говорят, он учился борьбе на Востоке, как и вы, ваша милость. Он прославился как мастер борьбы без оружия — без кинжала и даже без палки.

— Почему я ничего о нем не слыхал?

— Потому что он совсем недавно вернулся с Востока. Мой друг-адвокат из города Э как раз прислал мне весточку. Я собирался рассказать вам о нем, когда ваши люди схватили меня.

— И как зовут этого мастера?

— Не знаю, ваша милость! Но я знаю, где его найти. Я думал отправиться к нему в качестве вашего посланца и сказать, что граф Сент-Омер желал бы сразиться с ним и что вы оплатите ему дорогу, а также предложите свое гостеприимство.

— Но теперь, когда я о нем знаю, почему бы мне не послать за ним самому?

— Этого я как раз не боюсь, ваша милость, — солгал Мартин. — Вам честь не позволит.

— Хм-м. Ну, раз ты так считаешь… В общем, ты нашел этого парня, а значит, имеешь право на нем подзаработать.

— К тому же, ваша милость, предложение из моих уст он воспримет более благосклонно. Говорят, он сам человек из народа, не дворянин, а потому наверняка будет сговорчивее, если я попрошу его приехать от вашего имени.

— Ну что ж, да будет так. Ты отправишься к нему немедля. И если привезешь его ко мне, я прощу задолженность еще за год.

— Хорошо, ваша милость. Могу я сказать ему, что схватка будет на равных?

— Конечно, ибо это правда. Я попрошу сэра Джона Чандоуза, чтобы он организовал поединок, сам его судил и следил за соблюдением всех правил. Твоему парню нечего бояться. Даже если он скрывается от закона, я предоставлю ему защиту и вознагражу за то, что он согласился со мной сразиться. И драться мы будем абсолютно по-честному.

Таким образом, сделка была заключена. Мартину удалось-таки спасти земляков от графских казематов.

Перед отъездом Мартин поговорил с Чандоузом.

— Ладно, — согласился английский рыцарь, — я буду гарантом обещаний Сент-Омера. Граф жаждет рукопашной схватки больше всего на свете. Вы должны попытаться его понять. Он единственный в Европе владеет навыками безоружной борьбы. В каком-то смысле он подобен великому художнику, чьи шедевры никто никогда не увидит. Я, например, неплохо орудую шпагой. Могу вообразить, как бы я чувствовал себя, если бы мне не с кем было попрактиковаться в фехтовании. К счастью, у меня никогда не будет нехватки ни в схватках, ни в соперниках. Чуть ли не каждый дворянин здесь и в Англии считает себя мастером фехтования и, как правило, горит желанием продемонстрировать свое искусство. Это желание так велико, что нам приходится придумывать правила, дабы ограничивать количество турниров, иначе подданные обоих королей поубивают друг друга из спортивного азарта, а не к вящей славе государевой. Так что езжайте и привезите своего борца. Я позабочусь о том, чтобы Сент-Омер провел с ним честный поединок.

Итак, Мартин отправился в путь. Граф даже одолжил ему лошадку серо-бурой масти, выносливую и резвую.

— Найдешь мне мастера, — сказал он, — и я освобожу половину заложников. Если он меня побьет, освобожу вторую половину. Даю тебе неделю сроку. Не вернешься вовремя — казню всех до единого.

Мартин тут же поскакал прочь и ехал весь день. Всю ночь он молился в часовне близ города Э: «Господи, ниспошли мне чудо!»

Проезжая по улицам города, Мартин увидел печальную сцену. Группа горожан бросала камнями в карлика ростом от силы в три фута. На нем были яркие, дорогие на вид одежды. Возможно, он был шутом какого-то местного вельможи и случайно забрел сюда, где его не могло защитить покровительство хозяина.

— В чем он провинился? — спросил Мартин у уличного зеваки.

— Всем известно, что карлики — дьявольское отродье, — ответил зевака, хватаясь за булыжник.

Конечно, взвинтить толпу мог любой пустяк Не исключено, что кто-то увидел во сне, как этот человечек отравляет колодец. Карликов всегда подозревали во всех грехах. Их считали родственниками эльфов из древних преданий, а эльфы давно уже стали демонами в глазах людей.

Кто-то из толпы бросил камень. Карлик поднял руку и остановил его в воздухе. Толпа возмущенно взревела. Как смеет он защищаться, призывая на помощь колдовство? Полетел целый град камней. Ни один из них не достиг цели. Люди растерялись и слегка струхнули. Карлик, почуяв это, начал отходить — и вдруг, споткнувшись, упал. Толпа хлынула вперед. Следующий камень попал человечку в плечо. «Черт возьми, эта штука не может меня подвести!» — пробормотал карлик. Но если он имел в виду удачу, она таки его подвела, по крайней мере временно.

Камни засвистали еще гуще.

— На помощь, спасите! — крикнул карлик, обращаясь к Мартину.

Мартин сам не знал, почему он это сделал. Но кроме него, всадников поблизости не было. Он пришпорил коня, закинул карлика себе за спину и поскакал прочь.

Мартин не хотел никого спасать. Своих забот ему не хватало, что ли? И тем не менее, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, он схватил горбуна за шкирку и забросил себе за спину. Теперь пора было уносить ноги!

Он пустил лошадь в галоп. Горожане рысью бежали сзади. Мартин скакал во весь опор, как не скакал еще никогда. К счастью, граф дал ему довольно резвую лошадку. К тому же карлик почти ничего не весил. Скоро городская стена осталась позади.

Позже Мартин понял, что карлик говорил о заклинании, на которое он положился и которое его подвело.

Наконец они отъехали от города на достаточное расстояние. Мартин перешел с галопа на шаг Через некоторое время они с карликом заметили у дороги скромную харчевню, и Мартин остановился. Оба они слезли с коня. Мартин привязал лошадь, потом уселся за столик под открытым небом, а горбун заказал им обоим вина.

— Я ваш должник, — сказал карлик, поднимая стакан за здоровье Мартина. — Чем я могу вам отплатить?

— Да что вы! И думать забудьте! — смутился Мартин.

— Нет, — заявил горбун — Я не забуду Неужели я совершенно ничем не могу вам помочь?