Теперь, оглядываясь на путь, пройденный нашей армией за годы войны, вспоминая дни победных боев на территории врага, когда одновременно работали тысячи орудийных стволов под прикрытием нашей замечательной авиации, я с горечью вспоминаю одну встречу, происшедшую по дороге в Аджалык. Несколько моряков первого полка остановили нашу машину. От них отделился политрук и, увидев наши знаки различия, немного смутился.
— В чем дело? — спросил Дитятковский, выходя из машины.
Я тоже вышел и увидел, что товарищи поддерживают краснофлотца в обгоревшей фланелевке, с рукой, забинтованной от кисти до плеча. Невдалеке от дороги горела арба.
— Разрешите доставить в госпиталь на вашей машине обожженного краснофлотца, — обратился политрук ко мне.
Получив разрешение, он сказал сопровождающим:
— Поаккуратнее, — и обернулся к нам.
Оказывается, бойцы 2-й роты 1-го морского полка тренировались в метании бутылок с горючей смесью по импровизированному танку — арбе. Во время тренировки и произошел несчастный случай.
— Мы имеем несколько сотен бутылок с горючей жидкостью, — пояснил политрук. — В них вместо стеклянной запальной пробирки с детонирующим составом применяется пакля. Боец должен вытащить пробку и вставить в горлышко намоченную в бензине паклю, но так, чтобы жидкость не выливалась. Потом надо паклю поджечь спичкой и успеть бросить бутылку в цель.
Я посмотрел, как бросали эти бутылки. Не все они долетали до цели. Бывало и так, что подожженная пакля гасла и горючая жидкость выливалась в полете.
— Скажите, а вы успеете бросить бутылку в идущий на вас танк? — спросил я у одного краснофлотца.
— Бросить-то успеем, — сказал он, насупившись, — а вот успеем ли зажечь паклю — это вопрос.
— Такая бутылка хороша только для арбы, — заметил пожилой боец, — а вот начнут двигаться танки, да еще стрелять, — когда тут искать спички, чиркать да подносить огонь к пакле? А если дождь? Нет, товарищи начальники, нам нужны такие бутылки, чтоб загорались без спички и пакли. Вот тогда успеем бросить в танк.
— У нас есть уже бутылки с запальной пробиркой, — оправдывался политрук.
— А зачем же тренируетесь на бутылках с паклей, если не будете использовать их в бою?
— Мало у нас этих… новых.
Вечером Дитятковский договорился с секретарем обкома партии А. Ф. Чернявским о том, чтобы пустить находившийся на консервации стекольный завод и наладить производство бутылок и запалов к ним.
Когда я уезжал из Одессы в Николаев, стекольный завод принял заказ на изготовление 20 000 бутылок с горючей смесью и запалами. Работа пошла. На обертках запалов рабочие, снаряжавшие бутылки, писали: «Боец! Каждый подожженный танк приближает нашу победу над гитлеровцами»; «Товарищ! Запал и бутылка с горючим подготовлены в Одессе. Подожги танк, рвущийся в наш родной город!»: «Черноморец! Не пусти врага в Одессу. Подожги танк!»
Мы беседовали с бойцами, переходя от одной группы к другой. Все задавали одни и те же вопросы:
— Долго ли наши войска будут отступать?
— Придут ли из Севастополя корабли на поддержку Одессе?
Мы не разубеждали их в том, что положение трудное и опасное, призывали к стойкости и выдержке. Надо было говорить правду.
Полк формировался в основном из моряков, добровольно сошедших с кораблей на берег, — хороших, мужественных людей, но плохо знавших пехотное дело. Не приходилось, однако, сомневаться, что такие быстро научатся всему, не дрогнут, выстоят.
Командир полка майор Морозов, узнав о нашем приезде, вскоре явился в расположение роты, где находились мы с Дитятковским.
— Учимся всему, как в первый раз, — сказал он, — как нужно делать перебежки, окапываться, использовать винтовку, гранату, бутылки с горючим. А сегодня к вечеру уже будем занимать отведенный нам участок обороны у Аджалыкского лимана. Плохо у нас с оружием и с походными кухнями. Нам бы автоматов вместо драгунских карабинов.
— Как же быть? — спросил я.
— Ничего. Выстоим!
Я обещал немедленно доложить о нуждах полка Военному совету флота.
Дитятковский отправился в штаб базы — ему уже звонили оттуда, а я на обратном пути заехал в Лузановку, в прибывшую совсем недавно с Дунайской флотилии 724-ю батарею 152-миллиметровых пушек.
Еще в Севастополе я из донесений знал, что эта батарея одной из первых открыла ответный огонь по врагу на румынском берегу. С тяжелыми боями, непрерывно отстреливаясь, она прошла от румынской границы до Одессы, прикрывая своим огнем отходящие части 25-й Чапаевской дивизии.
В тот же день, после поездки в части, я послал Военному совету флота телеграмму. Указал, что личным составом Одесской военно-морской базы задачи поняты, и просил быстрее дать Жукову, а заодно и Кулешову, винтовки и пулеметы.
А наутро гарнизону Одессы был объявлен приказ:
«1. С 19.00 8 августа с. г. гор. Одесса с окрестностями объявляется на осадном положении.
2. Въезд в город гражданам без специальных пропусков, выдаваемых председателями райисполкомов, запрещается.
3. Во изменение приказа по гарнизону № 21 от 4.08.41 г. движение граждан и всех видов гражданского транспорта с 20.00 и до 6.00 запрещается. Возвращение с работы и следование по служебным делам в этот период разрешается лишь по специальным пропускам, выдаваемым комендантом гарнизона.
4. За всякие диверсионные вылазки (стрельба с чердаков, подача световых сигналов, работа радиопередатчиков) отвечают домовладельцы, управляющие домами и дворники.
5. За нарушение моего приказа виновные будут привлекаться к строжайшей ответственности по законам военного времени.
Начальник гарнизона г. Одессы Жуков
Комиссар гарнизона г. Одессы Дитятковский
Комендант гарнизона г. Одессы Проценюк»
Одновременно Одесский областной и городской комитеты Коммунистической партии Украины и исполкомы областного и городского Советов депутатов трудящихся издали обращение:
«Товарищи!
Враг стоит у ворот Одессы — одного из важнейших жизненных центров нашей Родины. В опасности наш родной солнечный город. В опасности все то, что создано в нем руками трудящихся. В опасности жизнь наших детей, жен, матерей! Нас, свободолюбивых граждан, фашистские головорезы хотят превратить в рабов.
Пришло время, когда каждый из нас обязан встать на защиту родного города. Забыть все личное, отдать все свои силы на защиту города — долг каждого гражданина.
