восемь миллионов долларов, Красивые рождественские огни светились в окнах нижнего этажа, серебристые огоньки мерцали на деревьях и кустах, обрамлявших внушительный полукруглый вход. Это был прекрасный и гостеприимный дом, но Ханна не могла заставить себя войти внутрь. Она была еще не готова. Ей следовало успокоиться, обрести какое-то подобие нормального состояния, иначе она вызовет подозрения.

Интересно, Филиппа подозревает ее? Поэтому она внезапно вернулась, никого не предупредив? Ханна чувствовала себя преданной. Чарми уверила всех, что поехала в Огайо, как обычно ездила в это время года, чтобы провести праздники с сыном и его семьей. Вместо этого она потихоньку сбежала в Австралию и привезла с собой Филиппу. Тот факт, что Чарми не сообщила Ханне о своих планах, не поделилась с ней после почти тридцати лет близких отношений – между ними не было секретов, – сильно задел Ханну. Это означало, что Чарми и Филиппа – ее самые близкие друзья – больше ей не доверяют.

В то время как Ханна сидела в машине и дрожала больше от страха, чем от холода, она поняла: сильнее всего ее пугает, что станет с их дружбой после того, как Филиппа обнаружит правду.

Прежде чем выйти из машины, Ханна быстро оглядела себя в зеркале. Ее волосы были в полном порядке, седые нити не были видны после мытья оттеночным шампунем, крохотные золотые сережки- колечки отражали в себе рождественские огоньки. Она надеялась, что они ее молодят, что ей нельзя дать ее пятьдесят четыре года. Но особенно Ханне хотелось увидеть обычное, нормальное выражение своего лица. Ситуация была слишком деликатной, для нее было очень опасно каким-либо образом выдать себя.

Горничная приветствовала ее у входа: «Добрый вечер, мадам». Она взяла пальто и сумку Ханны.

– Добрый вечер, Рита. Мистер Скейдудо уже дома?

– Нет, мадам.

– Найди мисс Релстон и попроси ее зайти в библиотеку.

Библиотекой служила комната, обшитая темными панелями, с полом из испанских изразцов, кожаной мебелью и кованой люстрой с настоящими свечами, которые бросали мерцающий свет на мексиканские поделки и доколумбовые произведения искусства. Ханна сразу подошла к бару и приготовила себе «Кровавую Мэри», налив много водки.

Мисс Релстон вошла в комнату. Это была деловая женщина, около шестидесяти лет. Она никогда не была замужем и жила одна. Почти десять лет она служила личным секретарем Ханны, внимательно следила за весьма насыщенным графиком общественной жизни Скейдудо, что компенсировалось прекрасной зарплатой и новой машиной раз в два года.

– Добрый вечер, миссис Скейдудо, – поздоровалась мисс Релстон, приготовив подставку, открывая желтый блокнот и раскладывая письма. Ханна давно пыталась добиться, чтобы они обращались друг к другу по имени, но мисс Релстон предпочитала сохранять некоторую официальность в их отношениях.

Когда Ханна поднесла стакан с коктейлем к губам, она поняла, что у нее трясутся руки. Заметила ли это ее секретарь?

– Подготовка к приему гостей идет полным ходом, миссис Скейдудо, – сказала мисс Релстон, доставая ручки и сверяясь со своим блокнотом. – Представитель фирмы, обслуживающей банкеты, приходил утром, он осмотрел кухню и сказал, что в отношении специального десерта, который вы заказывали, не будет никаких проблем. Кухня достаточно просторна, чтобы его персонал мог там нормально работать. Я подтвердила наш заказ в цветочном магазине…

Пока мисс Релстон перечисляла множество деталей, касающихся предстоящего приема по поводу Рождества, Ханна с трудом сдерживала себя. Она стремилась подняться наверх и остаться одной. Ей необходимо было позвонить. Срочный телефонный звонок – вопрос жизни и смерти.

– Почти все прислали подтверждение о своем присутствии на празднике с благодарностью, – продолжала мисс Релстон в своей обычной четкой манере. – Только три пары заявили, что они не смогут прибыть. Всего гостей ожидается сто семьдесят пять человек.

Снова поднеся стакан к губам, Ханна очень удивилась, обнаружив, что он пуст. Стараясь, чтобы не дрожали руки, смешала себе новую порцию, добавив в этот раз еще больше водки. Ханна сдержалась, чтобы не осушить стакан залпом, и посмотрела на часы.

Почему Филиппа назначила собрание в Палм-Спрингсе? Почему нельзя было провести его в офисе «Старлайта», это было бы так удобно и близко для всех? Поездка в Палм-Спрингс занимала почти весь день, как минимум два часа езды только в один конец.

Она хочет, чтобы мы оказались на нейтральной территории, подумали Ханна. Она хочет вытащить нас из знакомых и безопасных офисов, чтобы у нас не было никаких преимуществ. Она хочет проверить, как мы выживем вдали от наших комфортабельных корпоративных условий.

Ханну привели в ужас свои собственные мысли. Они казались такими циничными, такими неблагородными. Но разве не таким же выглядит неожиданное возвращение Филиппы в Лос-Анджелес? Как будто все в «Старлайте» – ее друзья – были преступниками?

О Боже, подумала Ханна, сжимая стакан. Пусть все это окажется связанным с «Мирандой интернейшнл», из-за этого она и вернулась. Нельзя, чтобы это было чем-то другим – хотя бы до тех пор, пока я сама не разберусь с проблемой.

Мисс Релстон говорила:

– Уже готовы специальные рождественские украшения, которые вы заказали у Сакса, миссис Скейдудо. Также была зарезервирована шестиметровая елка, которая прибудет утром в день праздника.

Ханна замерла со стаканом в руке, поняв, что ее секретарь смотрит на нее, ожидая ответа на вопрос, которого она не слышала. Так много нужно было сделать – рождественский прием, ее дети и их семьи, которые приезжали на праздник, специальный сюрприз, который она планировала для Алана…

Она резко поставила стакан:

– Да, все очень хорошо, мисс Релстон. Благодарю вас. Я должна подняться наверх на несколько минут. – Она снова посмотрела на часы. – Скоро приедет мистер Скейдудо. – «Я должна позвонить до того, как он приедет домой». – Если вы сможете обойтись без меня несколько минут…

Прежде чем мисс Релстон смогла вымолвить слово, Ханна уже вышла из библиотеки.

Она поднялась по огромной лестнице и прошла через холл к спальным апартаментам хозяев дома. Здесь