складываться в русской истории — явно опережало массовое созна­ние. Христианизация Киевской Руси была проведена сверху, как впоследствии и многие другие реформы.

Язычество и христианство

В первые века после принятия христианства (при­мерно до XII—XIII вв.) существовало двоеверие — сис­тема религиозных представлений, в которой языче­ские и христианские верования пересекались, взаимо­действовали и проникали друг в друга. Двоеверием были охвачены даже образованные, просвещенные круги русского общества. Так, безымянный автор «Слова о полку Игореве», одного из блестящих образ­цов древнерусской литературы, рассказывает, что его герой едет поклониться храму Пресвятой Богородицы в Киеве — в благодарность за чудесное избавление от плена; но одновременно упоминаются и древние язы­ческие боги, которые тоже покровительствуют князю Игорю. Автор, являясь и язычником, и христианином одновременно, не воспринимает еще разницы между теми и другими религиозными представлениями, они образуют в его сознании единое целое.

Конечно, постепенно, по мере того как церковь ук­репляла свои позиции и христианство все глубже про­никало в умы, такая цельная система начала разру­шаться. Язычество стало восприниматься иначе: как нечто чуждое, противное христианству, как греховное заблуждение, за которое человека ждет кара на том свете. Но даже в этой ситуации оно все-таки продол­жало существовать и даже развиваться.

Представители русского духовенства пишут специ­альные поучения, направленные против тех, кто лишь формально считается христианином, а в душе остается язычником. Они жалуются на то, что многие предпо­читают ходить не в церковь, а на языческие празднест­ва и почитают волхвов (языческих жрецов) больше, чем священников. Особенно сильны были пережитки язычества в крестьянской среде, в основной своей мас­се необразованной, получавшей информацию о хрис­тианстве только из уст священника во время пропо­веди.

Видим ведь игрища утоптанные, с такими толпа­ми людей на них, что они давят друг друга, являя зрелище бесом задуманного действа, — а церкви сто­ят пусты; когда же приходит время молитвы, мало людей оказывается в церкви.

Из «Повести временных лет»

В народном сознании христианство переосмысля­лось. Вбирая в себя старые языческие представления, оно создавало новые мифы. Так, древний бог Белее, покровитель скота, совместился с христианским свя­тым Власием, которому крестьяне молились, чтобы он уберег скотину от болезней. Илью Пророка наделяли функциями Перуна, бога грома, и создавали о нем ле­генды. Некоторые языческие боги стали восприни­маться как бесы: лешие и водяные, духи лесов и воды, превратились в воинство Сатаны.

Крестьянство, неразрывно связанное всей своей жизнью с природой, продолжало, как и в старые вре­мена, обожествлять ее. Еще в XIX в. в деревнях про­должала жить вера в силу заговоров — магических за­клинаний сил природы, чтобы они дали здоровье, уда­чу, хороший урожай. В заговорах обращения к обожествленной природе причудливо смешиваются с молитвами к Христу и святым: «Господу Богу помо- люся, и святой Деве, и святому Николаю, и святой Пречистой… и тебя прошу, красное солнце, и тебя прожгу, ясный месяц, и вас прошу, зори-зореницы…»

Русские в такой степени сблизили свое христиан­ство с язычеством, что трудно было сказать, что преобладало в образовавшейся смеси…

Из донесения кардинала Д'Эли папе римскому,XVв.

Таким образом, народное сознание, усвоив элемен­ты христианства, продолжало осмыслять его и тво­рить мифы — частично на старом, частично на вновь усвоенном материале.

Христианский обряд

Элементы язычества проявлялись и в том особом значении, которое придавалось обрядности: ведь для язычников обряд имеет магические свойства, и от не­изменности ритуала зависит результат. На Руси обряд был одним из важнейших элементов религиозного со­знания. Очень ярко это проявилось в эпоху церковного раскола.

Вспомним, чем был спровоцирован раскол — наи­более мощное социально-религиозное движение в Рос­сии, охватившее огромные массы населения, не толь­ко крестьянство, но и другие слои общества: бояр, по­садских людей.

В середине XVII в. патриарх Никон принял реше­ние о необходимости реформ богослужения. При этом он обращался к византийским древним образцам, в сущности желая только исправить неточности в пере­ водах богослужебных книг, допущенные еще столетия назад. Одновременно он пытался упорядочить культ святых и добиться единообразия в их почитании. В ре­зультате долгой и кропотливой работы многочислен­ных справщиков и переводчиков выяснилось, что рус­ское богослужение действительно стало значительно отличаться от греческого. Поэтому Никон ввел некото­рые «новшества»: одни песнопения заменил на дру­гие, вместо крещения двумя перстами постановил креститься тремя, как это было в Византии с XII в.

Все эти изменения нисколько не затрагивали сути христианского вероучения, его догматов. Тем не менее реакция на них была невероятно бурной. Распростра­нились слухи о том, что Никон — антихрист. Возник­ло движение староверов — людей, которые не хотели принимать реформу и продолжали верить на старый лад, соответственно разрывая связь с церковью. Не желая подчиняться Никону, восемь лет бунтовали мо­нахи Соловецкого монастыря (1668—1676), выдержи­вая осаду правительственных войск. Готовясь к концу мира (так была воспринята реформа), крестьянство це­лыми деревнями уходило в леса, забрасывая дома и невозделанные земли. По стране прокатилась волна самосожжений. По очень приблизительным данным, таким образом к концу XVII в. покончили с собой 9 тыс. человек.

Движение раскола привело к тому, что в России об­разовались две церкви — официальная и старообряд­ческая.

Религиозный раскол знала и Западная Европа в эпоху Реформации, когда зародился протестан­тизм. Но в России раскол происходил под знаком воз­вращения к старому. Вопросы об изменении догматов, нравственных норм, отношений человека и Бога, о но­вой общественной роли церкви отнюдь не занимали умы старообрядцев. В расколе проявилась отличи­тельная черта массового сознания — его традицион­ность (ориентация на обычаи и сопротивление всему, что нарушает их, даже если эти нарушения не принци­пиальны). Так же упорно впоследствии массовое со­знание сопротивлялось реформам Петра I; западные обычаи, которые вводились в быт, нравы, в хозяйст­венную действительность, воспринимались не только как нечто чужеродное, но и угрожающее самим осно­вам жизни.

И традиционность религиозного массового созна­ния, и сохранение пережитков язычества — все это черты отнюдь не уникальные, имевшие место не толь­ко в России. И в Западной Европе разрыв между ин­ теллектуальной элитой и массами был велик. Но като­лическая церковь гораздо более упорно и деятельно «работала» с народным сознанием, популяризируя христианство.

В Древней Руси паства была лишена такого проду­манного и планомерного воздействия со стороны церк­ви. Как и в Византии, верующему предоставлялась до­статочно большая внутренняя свобода в общении с Бо­гом через молитву. Сказывался и весьма невысокий уровень образованности приходского духовенства, не­посредственно общавшегося с народом.

Христианские идеалы в народном сознании

Итак, большая часть населения Древней Руси не расставалась полностью с языческими верованиями и слабо разбиралась в догматах христианства. Но это во­все не означает, что не были усвоены нравственные идеалы христианства. Они проникали в массовое со­знание через проповеди, иконопись, отчасти через чте­ние «богодухновенных» книг и становились органиче­ской его частью, хотя при этом, конечно, претерпева­ли некоторые изменения.

Очень распространен был культ Богородицы и свя­того Николая Угодника, которого даже называли «русским богом». В массовом сознании и Богородица, и святой Николай воспринимались как заступники христиан, с ними была связана идея милосердия и любви по отношению к ближнему.

Высоко ценился евангельский идеал святой бед­ности, противопоставленной нечестно нажитому бо­ гатству. В легендах, сложенных народом, нередко сам Христос, приняв облик нищего, странствует по земле и просит милостыню, проверяя, не забыли ли люди о его заветах.