— Ройс, мне плевать на давление масла, поднимай птичку в воздух.

— Тигр-шесть, по-прежнему нет сообщений от разведотряда «Д».

Грейвенхольц попытался ударить Раккима в челюсть, но тот поймал кулак и оттолкнул рыжего.

— Может, повеселимся потом, когда все закончится? — предложил Лестер, недовольный легкостью, с какой блокировали его выпад. — Как бывший фидаин, ты должен хоть что-то уметь. Если, конечно, тебя не выкинули пинком под зад за трусость или мужеложство.

— Мужеложство? — Ракким рассмеялся. — Да ты, я гляжу, выучил новое слово.

— Хватит ссориться, как на школьном дворе, — проворчал Полковник. — Лестер, убедись в том, что твои люди расставлены по северной границе. Они должны окопаться вдоль лесовозных дорог на случай, если…

— Мои ребята не привыкли рыться в грязи, сэр, — с обидой в голосе произнес Грейвенхольц.

— Лестер, это приказ.

Здоровяк подергал себя за волосы и свирепо взглянул на Раккима.

— Ну что, договоримся о свидании, когда закончится фейерверк?

— Только никакого мужеложства. Иначе целый месяц будешь ходить в раскоряку.

Грейвенхольц ушел.

— Не советую провоцировать Лестера, — сказал Полковник. — Я и так его с трудом удерживаю. Его люди еще хуже. Они уже побывали в аду и сумели вернуться, поэтому считают себя несгораемыми. Никакого страха. Никакой дисциплины. Если переживем эту ночь, я разгоню их и отправлю в болото, которое они называют домом.

— Они могут не уйти без…

— Бэби? — Закари Смит отвернулся от Раккима. — С тобой все в порядке?

— Не беспокойся обо мне. Я ухаживаю за Джоном Мозби и наблюдаю, как Лео развлекается с игрушками.

— Я люблю тебя, Бэби. — Полковник повернулся к бывшему фидаину. — Я хочу проверить западную границу, можешь пойти со мной.

— Думал, никогда не предложишь.

— Мне бы хотелось побольше узнать о твоем воспитателе. — Шагая мимо солдат, Полковник едва ли не спиной ощущал их взгляды, направленные на командира в поисках малейших признаков паники. — Рыжебородый действительно умер от сердечного приступа или ему помогли враги?

— От сердечного приступа. Если бы его убили, не осталось бы самих врагов. Я бы об этом позаботился.

— Тигр-шесть! — Позывной прокричали не менее дюжины пронзительных голосов. Со всех сторон раздалась пальба. — Тигр-шесть, вступили в бой… многократные попадания… везде… сектор «Б» докладывает о нападении… занимают позицию… нужно подкрепление…

— Бэби, — сказал Полковник. — Переходи в бункер.

— Я не боюсь, милый… делай, что должен…

Полковник и Ракким, пригнувшись, побежали вдоль западной гряды, откуда доносились звуки далеких выстрелов. Температура упала. Поднялся ветер. Собственный пот холодил их тела, пока они мчались сквозь заросли к позиции, где хорошо просматривались почти все идущие вверх по склону тропы.

Полковник сел, привалившись спиной к скале, и открыл портативный дисплей поля боя. По крайней мере, его часть, отображающую датчики периметра. В северном и южном секторах отмечалась умеренная активность, а линию леса на западном, самом крутом подходе испещрили красные точки. Основные силы Круза двигались прямо на лагерь. Одну шеренгу, проходившую мимо датчиков, сменяла другая. Бойцы Армии конца света упрямо лезли в гору. Ракким предложил «пастору» устроить налет ограниченным числом, не более пятидесяти — шестидесяти человек, но сейчас в бой шли сотни фанатиков. Бывший фидаин не мог и предположить, какие войска сосредоточены под началом Малкольма Круза.

— …движение на северо-восточной границе… огонь на поражение… черт, черт, черт!..

Высмотрев для опоры удобную кочку, Ракким лег на землю и просунул ствол винтовки между камнями. Границы лагеря обстреливались из пулеметов. Нерационально. В темноте велик соблазн молотить наугад, полагаясь лишь на молитву. Он заглянул в прицел, оставив оба глаза открытыми. Бойцы Малкольма, опьяненные скверным амфетамином и жаждой убийства, судорожными тенями мелькали в зарослях ниже по склону. Ракким ждал. В поле его зрения возник человек-скелет. Белые кости четко выделялись во мраке. Он отчаянными жестами подгонял своих подчиненных. Бывший фидаин выстрелил ему прямо в открытый рот, успев разглядеть, как затылок взорвался от пули.

Рядом раздался тихий смех. Ракким обернулся, но не обнаружил никого, кроме Полковника, и тот совсем не смеялся.

— Бульдог-два. — Голос Закари Смита оставался спокойным. — Подавить противника огнем по дуге шестьдесят градусов вдоль просеки. — Мустанг-три, удерживать позицию.

Ракким выстрелил в горло маньяку с ожерельем из кукольных голов и отметил про себя удивленное выражение на его лице за мгновение до смерти.

Полковник бросил на Раккима странный взгляд.

— Орел-два, вертолет готов? Нам нужны его «гатлинги». Эти мерзавцы толпой прут через периметр.

— …почти готов…

— «Почти» не устраивает. Поднимай птичку в воздух.

Ракким застрелил еще одного фанатика. И еще одного. И еще. Выдох — выстрел, выдох — выстрел. Живые переступали через мертвых и шли вперед.

— Ночной прицел не нужен? — наконец спросил Полковник.

— Нет, спасибо. — Ракким застрелил второго человека-скелета. — Скоро станет совсем светло, и он будет только мешать. Меня вполне устраивают глаза, которыми наделил меня Господь.

— Я слышал, фидаинам вставляли в глаза хрусталики от трупов. Имплантаты или что-то вроде того. Чтобы они видели в темноте, как кошки.

— А я, когда был мальчишкой, слышал, будто христиане так любят свинину, что трахают свиней при каждом удобном случае. Но потом вырос и узнал, что это не совсем так.

Полковник усмехнулся, затем посмотрел назад. «Муссон» с шумом оторвался от земли. Ракким поднес к глазам ладонь, заслоняясь от поднятой лопастями пыли.

— Так-то лучше… — В следующую секунду Закари Смит помрачнел.

Вертолет резко нырнул вниз и запрыгал на посадочных лыжах. Полковник возобновил переговоры с офицерами, координируя действия отрядов.

Ответный огонь поднимал пыль вокруг них, пули с визгом отскакивали от скалы. Один из солдат, защищавших лагерь, очевидно раненный, выл от боли. Ракким отполз ярдов на двадцать и занял другую позицию.

— …несем потери…

— …валите их всех! Только… просто валите… да кто же они такие?

Люди Полковника открыли минометный огонь. Оранжевые шары осветили лес ниже по склону. Ракким, прищурившись, продолжал стрелять. Применив минометы, они совершили тактическую ошибку. Взрывы не могли остановить фанатиков, вроде подчиненных Круза, зато все бойцы, надевшие очки ночного видения, на некоторое время ослепли. Бывший фидаин загнал в винтовку очередную обойму.

Полковник ловко подполз к нему по неровной земле.

— Я так и не смог поговорить с тобой о пленном фидаине. Мне жаль, что именно тебе пришлось избавить его от страданий.

— Он был покалечен, — ответил Ракким, внимательно наблюдая за кустами возле дороги. — Это была единственная услуга, которую я мог ему оказать.