В мгновение ока рота выстроилась перед парадным подъездом РУВД. Подполковник веско поднялся на ступени.

– Сержант Тышин!

– Я!

– Младший сержант Лямзенюк!

– Я!

– Выйти из строя!

Клеветники и недоброжелатели твердят, будто со строевой в МВД дела обстоят хуже, чем никак. Навет и пустое злопыхательство. Сержанты так впечатали форменные валенки в снег, что искры брызнули.

– За личное мужество и умелые действия, проявленные при задержании опасных преступников, – возгласил подполковник, – сержанта Тышина и младшего сержанта Лямзенюка наградить персональными будками постового. Вручение произвести немедленно.

Под звуки торжественного марша из клубящихся вьюжистых облаков спустились две новенькие будки. Тёплые, ветронепроницаемые, в комплекте с электрообогревателем и чайником, с рундучком для вязаных носков и прочей мелочи. Отныне и навсегда будка будет следовать за хозяином, предлагая свой незамысловатый уют. Персональная будка привязана к менту, словно цепной пёс к будке… или наоборот… собственно, неважно. Будка, которая всегда с тобой.

– Поздравляю! – отечески произнёс подполковник.

– Ав! Гав-гав-гав! – ответили сержанты.

– Молодцы!.. – подхватил майор. – Оперативно сработали. Так и впредь действуйте. А про сегодняшнюю недоимку забудьте. Вам сегодня ещё ребятам проставляться.

Всё-таки жизнь замечательная штука, и честная служба всегда оправдывается.

Старшие офицеры направились к зданию управления, которое не могло долго отсутствовать на привычном месте. Официальная часть закончилась, начался импровизированный банкет. В трёх стационарных постах уже накрыты столы, кто-то из рядового состава душевно завёл песню:

А кто-то хочет сломать давние традиции, порушить устои, растоптать движения души. Айн-цвай – полицай! Кому это нужно? Мент – плоть от плоти народной, а полицай годится только, чтобы этот народ избивать. Конечно, и под новым названием что-то сохранится, но не благодаря, а вопреки.

– Повезло вам! – с нескрываемой завистью произнёс сержант Горелый, сидевший в засаде у Загнётова. —Успели перехватить гадов.

– Девиз орлов – не щёлкай клювом, – не без гордости объявил Лямзенюк. – Но эти-то каковы? Обчистить прокурора и думать, что им такое с рук сойдёт.

– Да ты, парень, фишку не рубишь! Кому он нужен, этот прокурор? Краюхина они обнесли, а Краюхин нашему полкану свояк! Подполковник на сестре краюхинской женат. Теперь понял, откуда вам такая лафа?

– Понял. Чего тут не понимать…

А ведь не знали Лямзенюк с Тышиным, какие беспредельщики повстречались им. Но, даже не зная, исполнили долг до конца и недаром сегодня на их улице праздник.

И вновь Тышин и Лямзенюк дежурят у заветного перекрёстка. Но теперича не то, что давеча. Можно, подменяя друг друга, посидеть в тепле, да и казённый «Урал» уразумев, что без него вполне могут обойтись, начал заводиться, как в старые добрые времена. Конечно, зима и снежные заносы никуда не делись, нарушителей на трассе не густо, нуда постовой по сотенке клюёт и сыт бывает.

Великая вещь – техника. Стоишь вдали от всякой цивилизации, но ежесекундно в курсе дел по району. Дежурный по роте объявляет повышенную готовность: на бензозаправке у выезда из города угнана машина, «жигули» девятой модели бежевого цвета. Это не ограбление прокурорской дачи, операцию «Перехват» никто объявлять не станет. Но едут похитители прямиком в лапы Тышину и Лямзенюку. Если, конечно, никуда не свернут прежде.

Вдалеке засияли фары приближающейся машины. Явились, голубчики!..

– Ты тут оставайся, а я этими займусь! – крикнул напарнику Тышин и выступил на обочину.

Нетрудно догадаться, что угнанный «жигуль» и не пытался остановиться или хотя бы притормозить. Но главное Тышин успел разглядеть: в салоне сидели два парня лет по четырнадцать. Мелкое хулиганьё, вздумавшее покататься с ветерком. Разобьют машину, сволочи, а потом с них и взятки гладки, особенно, если четырнадцати им ещё нет.

Тышин метнулся в кювет, где невидимая для постороннего взгляда дожидалась будка. Хлопнула дверь, будка плавно и торжественно поднялась в завьюженное небо.

Да, это тебе не верхом на жезле рассекать! Ни ветра, ни двадцатиградусной стужи, земля медленно поворачивается внизу, словно с патрульного вертолёта высматриваешь злостного нарушителя. А вот и беглецы… прут по скользкой дороге под сто двадцать километров. Как их останавливать? Разобьются, идиоты, а мне потом кишки с асфальта соскребать. Ведь не пристёгнуты, это факт.

Автомобиль, напоминающий при взгляде сверху шустрого жучка, затормозил и круто свернул направо. Куда это они? А, понятно! Хотят сделать круг и просёлками вернуться поближе к дому. А там бросят машину и за мамкин подол спрячутся, мол, мы тут не при чём. Только этот просёлок не к элитным дачам ведёт, грейдера тут с прошлой весны не было. А за последнюю неделю и вовсе снега намело, трактором уминать надо.

Будка, послушная воле постового, круто спикировала к просёлку и утвердилась на обочине, словно тут и стояла со времён дяди Стёпы-милиционера. Тышин, утаптывая обрезиненными валенками снег, вышел к узкой колее и направился туда, где взрёвывал барахтающийся в сугробах «жигулёнок».

При виде полицейского мента, что словно с неба свалился на заснеженный просёлок, угонщики бросили машину и спешно рванули в лес. В три прыжка Тышин догнал того, что постарше. Полагается хватать хулигана, заковывать в наручники, волочить в часть… Зачем? Парни и без того наверняка состоят на учёте. Что же их теперь – в колонию? Наше дело не карать, а перевоспитывать!

Тышин взмахнул жезлом, и тот немедленно превратился в резиновую дубинку. Не полагается гаишникам такого спецсредства, но не из автомата же укладывать мальчишек. Так что, обойдёмся неуставными спецсредствами… Тут, главное, не увлечься и не садануть по почкам. Мальчишкам ещё жить и жить; вырастут – людьми станут.

Демократизатор со свистом рассёк воздух.

– А-а!..

Вот тебе ещё, чтобы жопа помнила, каково садиться в чужую машину! Теперь второго догнать…

– А-а! Не надо больше!

– Ах, не надо? Марш в машину, на заднее сиденье! Что?.. Куда надо, туда и повезу.

Лихо развернул угнанный «жигуль» на запорошенной дороге. Оно нетрудно, если невидимая будка берёт легковушку на буксир. Ну, дальше сам справлюсь, отдыхай, родимая.

– Вы откуда, архаровцы?

Молчат, хлюпают носами.

– Можете не отвечать, сам знаю, что из Загнётова. В общем, так. Высажу вас, не доезжая до заправки. Дальше сами дойдёте. Но учтите, я вас обоих запомнил. В следующий раз поротой задницей не отделаетесь.

– Спасибо.

Вот ради такого «спасибо» и стоит работать, мёрзнуть, мотаясь по дорогам, не спать ночами… А деньги – дело наживное.