в дикие глубины горного Кавказа.

Два дня он потратил на поиски среди куч мусора и кострищ достаточно укромного уголка. Узкая трещина в замшелой скале привела его в крохотную пещерку, ещё не маркированную вездесущими туристами. Замуровав трещину изнутри камнями, чтобы оградить себя от случайностей, Юрчик наконец приступил к самому главному.

Он сел на сырой, холодный пол пещерки, принял позу лотоса, отключил слух, закрыл глаза и начал длительный процесс погружения в себя самого…

Первым этапом было Самосозерцание и Возвышение Духа. Все болезни — от нервов, кроме нескольких редких исключений из правил, поэтому, прежде чем заняться собственно недугами, требовалось подготовить дух к будущности, которой не будет конца…

Насладившись собой до пресыщения, Юрчик понял, что сто лет он проживёт точно, и пошёл дальше…

Вторым этапом был глубокий по своей сути зондаж внутренних органов — ещё здоровых и уже чем-то слегка подпорченных. Юрчик видел самого себя насквозь: с кончиков седеющих волос на голове до любимых мозолей на ногах от ещё не разношенных кроссовок. Он просвечивал каждый свой орган пронзительным внутренним зрением, оценивал его теперешнее состояние, делая прогнозы на дальнейшее, и путём волевого усилия исправлял, восстанавливал, излечивал…

Дойдя наконец до шелушащейся кожи стоптанных жизнью пяток, он с растущим удовольствием констатировал, что гарантированно сможет прожить тысячелетие…

Третий этап предполагал ещё более глубокое погружение в сложную структуру организма. Юрчик внедрялся своим воображением в каждую клетку родного тела, перебирая митохондрии, рибосомы и липосомы и купаясь в густой цитоплазме. Он правил, промывал, очищал, избавляясь по ходу дела от вредоносных вирусов и микробов.

Завершив столь титанический труд, Юрчик твёрдо уверился в том, что легко одолеет миллионнолетний рубеж жизни. И решительно двинулся дальше…

Четвёртым этапом были молекулы тела. Они тоже нуждались в ревизии, серьёзной перестройке и реконструкции, и, уверовав в свою способность довести счёт прожитым годам до миллиарда, Юрчик наконец перешёл к атомам и элементарным частицам.

Это был самый трудный и самый длительный этап медитации. К концу его Юрчик ощутил себя совершенно автономной системой, не нуждавшейся более ни в тепле, ни в пище и воде, ни даже в воздухе для дыхания. Он был сам по себе, и он был вечен, потенциально перейдя триллионнолетний рубеж незаметно для себя самого…

Процесс наконец завершился!

Юрчик выпрямил затёкшую от долгой неподвижности спину и открыл глаза…

…Он был теперь бесконечно мудр, пройдя сквозь глубочайшую многоуровневую медитацию, поэтому почти сразу понял ВСЁ, чётко осознав себя единственной материальной частицей безграничной, холодной и пустой Вселенной…

Процесс занял время, существенно превысившее месяц без сохранения заработной платы. Вселенная успела прожить отпущенный ей срок, состарилась, одряхлела и рассыпалась в прах, от которого тоже не осталось даже элементарных частиц.

А ЮРЧИК БЫЛ БЕССМЕРТЕН…

Наверное, у каждого в жизни случаются странные встречи… Мою гостью из будущего я повстречал в прошлом году в Гамбурге. Вот как это случилось…

Была поздняя прохладная осень, моросил неспешный, бесконечный серый дождик. У меня не получилось пообедать в тот день, так что к четырём часам я уже изрядно проголодался. Я остановился у ресторана «Nordsee». Это такая немецкая сеть ресторанов самообслуживания, которая специализируется исключительно на рыбной кухне, и за относительно небольшие деньги там можно очень даже вкусно поесть. Этот ресторан я обнаружил в первый же вечер в двух кварталах от гостиницы и уже успел пару раз там поужинать. Вот и в тот день я собрался было толкнуть дверь и войти внутрь, как вдруг мой зонтик отказался сложиться, и после нескольких безуспешных попыток я убедился, что кнопку заклинило… «Чёрт!» — вырвалось у меня совершенно непроизвольно. Как только я это сказал, возле меня тут же откуда-то появилась невысокая темноволосая девушка, похожая на китаянку или японку.

— Вы говорите по-русски? — спросила она с каким-то радостным мяукающим акцентом.

— Говорю! — ответил я с некоторым раздражением, так как зонтик продолжал упорствовать и не закрывался.

Девушка смиренно стояла рядом и молча наблюдала за моей вознёй с кнопкой… Наконец, зонтик щёлкнул и сложился.

— Можно вас попросить? — девушка осторожно улыбнулась.

— О чём? — я открыл дверь ресторана и приготовился войти внутрь…

— Вы не могли бы купить мне что-нибудь поесть?

Просьба была довольно неожиданной. Нет, деньги у меня просили на улице и раньше, но вот чтобы покормить… Такого ещё не было. Я посмотрел на девушку повнимательнее и вдруг осознал, что передо мной стояла не девушка, а совсем ещё ребёнок, лет двенадцати, в мокрой от дождя куртке и с коротко подстриженными чёрными волосами. Я распахнул дверь ресторана пошире и жестом пригласил её войти. Девочка радостно улыбнулась и быстро проскользнула мимо меня внутрь. Я взял два подноса и на моём ужасном немецком попросил себе жареную рыбу с сыром, грибами и жареным картофелем. Немка-блондинка с ослепительно белыми зубами, похожая на сказочную белку из мультфильма, вопросительно посмотрела на мою юную спутницу. Однако та, очевидно, по-немецки не говорила и поэтому сказала мне по-русски:

— Можно я возьму то же самое?

Я перевёл, и белка, радостно блеснув зубами и мотнув белобрысым хвостом волос, потянулась доставать очередной аппетитный кусок жареной рыбы… Потом я попросил себе бутылку пива «Bitburger», а девочке взял большой стакан свежевыжатого апельсинового сока — я просто заметил, с каким интересом она смотрела на этот сок на витрине, где он стоял, зарытый среди множества маленьких кусочков льда… Я расплатился, и мы сели за столик в углу, в глубине ресторана.

— Спасибо, — сказала девочка. — Вы не подумайте, что я попрошайка. У меня есть деньги, только их здесь не принимают. Я пробовала…

— Что же это за деньги такие, что их не принимают? — улыбнулся я; эта история начала меня немного развлекать.

Девочка пожала плечами и, расстегнув куртку, показала мне какой-то серый металлический цилиндр, который висел у неё на шее на тонком чёрном ремешке.

— Что это? — спросил я.

— Деньги, — ответила девочка, — только их здесь не берут, потому что они не из этого времени.

— А из какого они времени? — я уже открыто улыбался, так как отсутствием фантазии малышка явно не страдала.

— Из моего времени, — сказала девочка. — Я думаю, что для вас я — из будущего.

— Ну и как там, в будущем? — уже совсем весело спросил я.

— Для меня там всё как обычно, — она была совершенно серьёзна. — А для вас… Я не знаю, как бы вы всё там восприняли…

— А как же ты сюда попала? — я решил, что могу смело говорить ей «ты».

— Я поехала к бабушке, но произошла какая-то ошибка, и перемещение прервалось. Это случается, и тогда они обычно временно высаживают в каком-то времени… Это безопаснее, чем в пространстве, так как меняется только одна координата… — и с этими словами она посмотрела на меня, словно теперь, после её объяснения, всё должно было стать ясно даже маленькому ребёнку.