местные обыграть, обиду мог затаить. А у нас его бояться некому!

— И как сыграли? — поинтересовался Нечаев, отправляя в рот полоску аккуратно порезанного балыка.

— Ну, на билет до столицы я ему занял, — пожал плечами Злотников. — А там пусть дальше сам думает. У нас здесь не касса взаимопомощи.

— Силен, — усмехнулся Нечаев. — И много поднял?

— А вот что поднял, так это все мое, — укоризненно сказал катала. — Иваныч, ну для чего ты такие нескромные вопросы задаешь? Ты что, в налоговой полиции работать стал?

Увидев, что Нечаев присел к столу, ласково прикрикнул:

— Нет, Иваныч, так дело не пойдет! Сходи сначала косточки пропарь, в бассейне поплавай, а потом мы с тобой оскоромимся! — и плотоядно потер руки: — Натюрморт!

— Тебе легко на этот натюрморт смотреть, — проворчал Нечаев, — а человек целый день не жрамши.

— Вот и нагуляй аппетит, а я пока бутылочку «Смирновской» и баварского пивка из холодильника принесу. У тебя время есть?

— До утра, — сказал Нечаев, расстегивая штаны.

— Ну, до утра мы с тобой сидеть не будем, — рассудительно сказал Злотников. — Разве что маме Чоле позвоним. Может, и правда позвонить?

— Охота тебе макаться в поганые ведра, — вздохнул Нечаев, накидывая на себя простыню. — Вроде взросленький уже.

— Так хорошие девочки сразу замуж хотят, — сказал катала, — о профессии начинают расспрашивать, горят желанием с родителями познакомить. А оно мне надо?

— Ладно, — махнул рукой Нечаев. — Я пошел.

Сауна была раскаленной печью.

Нечаев расстелил простыню на средней ступеньке и сел, чувствуя, как жар смыкается вокруг его тела. Пот долго не поддавался, потом пробился через раскрывшиеся поры кожи, прохладно заструился по телу, моментально испаряясь. Волосы на голове намокли, нагрелись от жара сауны, и Нечаев пожалел, что нет на нем шапочки. Он сидел и терпел, сколько мог, а когда стало совсем невмоготу, вывалился наружу, чувствуя, что кожа его дымится. И ухнул с воплем в холодную воду бассейна.

Злотников ждал его за столом.

Нечаев выбрался из бассейна, сел за стол, вытирая грудь и руки простыней.

— Халат накинь, — посоветовал Злотников. — Такие в гостинице в Дагомысе выдают. Я и увел парочку на память о проживании.

Они выпили и некоторое время сосредоточенно закусывали.

Мало балычка и жареного мяса, на столе еще оказалось сальце с тремя мясными прожилками, рассыпчатая и горячая картошка, даже горячий калач, где его только Злотников выписал для гастрономического удовольствия!

— Иваныч, — сказал Злотников, на время прерывая вдумчивую работу над продуктом. — Я слыхал, в Первой больнице доктора завалили?

— Ну, не в больнице, а дома, — сказал Нечаев. — А тебе что, номер его могилки нужен? Цветы хочешь отнести?

— Вы мокруху раскрыли? — поинтересовался Злотников.

— Глухо пока, — осторожно сказал Нечаев.

— Есть одна тема. — Злотников вновь разлил водку. — Вздрогнем, Иваныч? Как говорится, чтобы между первой и второй пуля не пролетела?

Выпили и опять помолчали, пережидая удар спирта по своим желудкам.

— Есть тема, — повторил Злотников. — Недавно играли мы на блатхате одной. Не скажу, что собрались одни уважаемые люди, но! — он поднял вверх указательный палец. — Кто-то привел на хату двух ростовчан. Одного звали Герой, мама, наверное, кололась, а второй был грузин со странным именем, мне еще кто-то сказал, что с таким именем только знамя над фашистским рейхстагом поднимать… Что-то ментовское в имени было. Ну, не помню!

Нечаев насторожился. Рассказ каталы и в самом деле был в тему.

— Так вот, как я потом узнал, ростовчане приезжали к нам грабануть одного доктора. Я тогда-то не знал, что какого-то доктора ножиком потрогали, это я потом уже все сложил. Резать этого доктора, конечно, никто не собирался, там у деловых какая-то непонятка случилась. Им-то всего надо было: залезть в хату, попугать фраера и взять у него святого короля.

— Постой, постой, как ты сказал? — подался вперед Нечаев.

— Святого короля, — повторил катала. — Так они эту вещь между собой называли. Им ее очень большой человек заказал.

— Имя этого большого человека не называлось? — медленно спросил Нечаев.

— Чего не было, того не было, я же говорю, краем уха слышал, они его между собой Пророком звали, — развел руками катала. — Я смотрю, ты мой рассказ о ростовчанах спокойно воспринял. Знал уже, так ведь?

— Второго Мелитоном звали?

Катала восхищенно причмокнул.

— Точно, Иваныч, Мильтоном его звали. Значит, знал?

— Про святого короля в первый раз слышу, — искренне сказал Нечаев. — Больше ты об этих ребятах ничего не слышал?

Злотников развел руками и потянулся за водкой.

— Говорят, им срочно уехать пришлось. Пригодится?

— Пригодится, — кивнул Нечаев. — Ты не части, я еще раз в парную сходить хочу, а поддатому там что делать? Только мучиться! А что еще нового в ваших сферах?

— Лапина знаешь?

— Это который строительство у нашего мэра курирует? — наугад спросил Нечаев.

— Вот, вот, — кивнул катала, — он в этом месяце уже сто штук спустил, только особых огорчений не вижу. Значит, запустил он все-таки свою жадную лапу в капремонт Дворца эстрады. Раньше-то он штуку спустит и ходит бледный и трясущийся, боится, чтобы жена не узнала. А теперь — герой! Мамоня с грузинскими ворами связался. Они у Левана рядом с его домом гараж арендовали и туда угнанные тачки загоняют. Удобно — дорог-то туда много из центра ведет, а в гараже они ее сразу разбирать начинают. Часа за три разбрасывают и корпус в другой цвет красят. На прошлой неделе они от «торгушки» «форд» увели. Вроде эту тачку они в Краснодар клиенту уже перегнали.

— Интересные вещи ты рассказываешь, Толя, — задумчиво сказал Нечаев. — А что это за штука святой король? Картина? Статуэтка какая? С чем ее едят?

— Хрен ее знает, — честно признался катала. — Я только эти слова и слышал. Ну, что, попаримся и по пиву?

— А этот твой источник, он не мог что-то спутать? — поинтересовался Калгин.

Нечаев сидел за столом и добросовестно оформлял вчерашнюю информацию.

— Святой король… — повторил Калгин. — Странное понятие, почти невозможное. Святых правителей не бывает, им грешить много приходится.

— Это точно, — согласился Нечаев. Подумал немного и дописал: «Снять копию в одном экземпляре и передать ее для оперативного использования в ОБЭП ГУВД». И расписался.

Калгин бегло просматривал суточную сводку.

Нечаев ее уже видел. Ничего особенного за ночь не случилось — две бытовухи, раскрытые по горячим следам, тяжкие телесные повреждения, что были нанесены гражданину Мосалю около кинотеатра «Юбилейный», и изнасилование в дендрарии, которое тревожило Нечаева больше всего. За август месяц в дендрарии изнасиловали трех студенток университета, а в сентябре было два таких нападения, и все они висели «глухарями». Со дня на день следовало ожидать, что на этот беспредел обратит внимание начальство, поэтому Нечаев собирался проехать в районный отдел внутренних дел и обговорить вопросы,