оказался открыт из-за того, что орудие развернулось. Третий человек обернулся и бросился наутек. Едва ли не сразу его сбила с ног пуля, которая попала ему между лопаток и расколола позвоночник.

— Держи, — сказал Корвус, заметив, как возле него пробежала безоружная Дельфа, и протянул ей винтовку. Лидер повстанцев кивнул в сторону тела. — У него на поясе есть запасные магазины.

Первая волна почти достигла ворот. Стражи закрылись изнутри, думая, будто находятся в безопасности за тремя слоями стали и феррокрита. Тут они заблуждались.

Корвус взял с пояса радиопередатчик.

— Константин, открой запор.

— Да, Коракс, — раздался ответ.

Корвус просил последователей называть его по имени, но все больше и больше людей начинали обращаться к нему, используя почетное обращение. Если повстанцы действительно считали его спасителем, то Корвус решительно настроился доказать, что это так, и не подвести их ожиданий.

Увидев брошенный дробовик, Корвус тут же поднял его. Бой грозил стать жестоким и кровавым. Он выхватил из-за пояса нож — по правде говоря, это был парадный меч полковника службы безопасности — и быстро опередил толпу, которая текла по широкому коридору к воротам. Если повстанцам удастся захватить ангар, то они завладеют техникой, способной перемещаться в безвоздушном пространстве. Из-за своего стратегического преимущества ангар стал одной из приоритетных целей Корвуса.

— Разблокировка через пять секунд, Коракс, — доложил Константин.

— Вперед! — воскликнул лидер партизан, дробовиком указав на ворота.

Корвус остановился всего в десятке шагов от ровной поверхности ворот. Если заряды, установленные им во время последней вылазки, обнаружили, он будет выглядеть очень глупо.

Сквозь металл донесся слабый треск взрывов. За пару секунд Коракс оказался у рычага затворного механизма. Тело человека, опустившего его, лежало у ног повстанцев. Если все прошло по плану, то замок должен быть открыт. Корвус с легкостью дернул рычаг вверх. В этот момент он понял, что оказался прав.

Взревели сирены, замигало аварийное освещение, ворота начали подниматься.

— Оружие к бою! — заорал Корвус, перекрикивая оглушающий грохот огромных механизмов.

Ворота успели подняться всего на полметра, когда с другой стороны ударил град пуль, разрывая колени и ноги повстанцев. Человек двадцать разом рухнули на пол, крича от боли и держась за оторванные конечности. Остальные заключенные бросились врассыпную, чтобы избежать той же участи.

Взгляд Корвуса упал на Ленсу. Девушка лежала на боку, левая ступня висела на одних лишь сухожилиях. Ее глаза встретились с взглядом Корвуса, и она замерла. Девушка перестала кричать и слабо улыбнулась.

В следующую секунду в нее угодило еще несколько пуль, сорвав половину лица и оставив на теле глубокие раны.

Корвус с ревом бросился на пол и перекатился под поднимающейся дверью. Он вскочил на ноги перед двумя солдатами, стоявшими за тяжелым стаббером, лафет-тренога которого была опущена на всю возможную длину. Дробовик Корвуса изрыгнул заряд, в клочья разорвав бронежилет ближайшего стража. Второй потянулся к кобуре и выхватил пистолет, пока Корвус вгонял в патронник следующий патрон.

Стражник в отчаянии принялся жать на спусковой крючок, но пули просто отскакивали от груди Корвуса. Наконец пистолет несколько раз подряд пусто щелкнул, и на лице человека проступил ужас. Внезапно его руку и плечо прошила очередь, и страж в брызгах крови кубарем покатился по полу.

Второй стабберный расчет разворачивал свое оружие на лидера повстанцев. Бросив дробовик, Корвус взял стаббер и ногой сбил треногу. Он перекинул патронную ленту через руку и прицелился в оставшихся стражников. На них Корвус израсходовал три короткие очереди, он стрелял осторожно, чтобы не повредить другой тяжелый стаббер.

Врата поднялись еще на полтора метра, под ними пролазило все больше повстанцев. Корвус послал Бранна, Агапито и Стракена за вторым тяжелым стаббером.

— Вперед! — закричал Корвус. — Вперед!

Очередь, извивающаяся вдоль одной стены коридора и возвращающаяся обратно вдоль другой, сделала шаг вперед. Навар Хеф заглянул в открытую дверь слева, чтобы узнать о происходящем. Рекруты — пока им не позволяли называть себя Рапторами — строились перед командором Бранном. Возле командора стоял сержант Нестил с коробкой, накрытой черной материей. Каждый рекрут по очереди опускал руку в коробку и доставал шестигранную гайку. Некоторые оказывались черного цвета, другие — белого.

Те, кто вынимал белую гайку, вздыхали и отходили в сторону. Счастливчики, которым выпала черная — каждый третий рекрут, — направлялись в комнату. Это были те, кому в скором времени предстояло пройти трансформацию.

Навар видел, как новые Рапторы тренируются в зале. Они были воодушевлены даже больше, чем легионеры, которых Навару приходилось видеть в своей жизни. Он помнил каждого парня из первой девятки, когда они были еще мальчиками — всего пару недель назад. Теперь они тренировались вместе с легионерами, а также учились обращаться с болтерами и тяжелым вооружением.

Так близко! Если Навар вытащит черную гайку, то войдет в следующую группу рекрутов, которым предстоит стать Рапторами. Ожидание было мучительным, очередь еле ползла, мелкими шагами отступая от двери, а затем возвращаясь обратно. Когда Навар добрался до конца коридора, к двойным дверям, которые вели в столовую, он осознал, как близко от него конец очереди. За ним оставалось не больше двадцати рекрутов.

Его руки дрожали от возбуждения, во рту пересохло.

Между Наваром и командором Бранном стояли всего пятеро рекрутов. Первый из них достал белую гайку — неудача. Оставалось еще четыре. Рекрут, который шагнул вперед — светловолосый парень по имени Моло, на несколько лет старше Навара, — был командиром его отделения. Навар затаил дыхание, когда Моло засунул руку в коробку, зажмурив один глаз, словно боясь увидеть то, что ему выпало.

Черная гайка.

— Повезло тебе, Моло, — прошептал Навар, и тот в ответ подмигнул ему.

— На этом все, — сказал Бранн, выйдя в коридор.

— Командор? — спросил Навар, и все внутри у него сжалось от разочарования.

— Это была следующая сотня, — объяснил Бранн. — Возвращайтесь в спальни и готовьтесь к тренировке в час Убывания.

Бранн зашел обратно в комнату и закрыл за собой дверь, оставив поникших рекрутов одних. Навар чувствовал себя так, словно ему только что зарядили между ног, и ноющий тугой узел в нижней части живота говорил о том же. Он не вошел в первую девятку. И не станет одним из второй сотни.

— Не переживай, — сказал Каол, похлопав Навара по плечу. — Пусть мы и не первые, но Рапторами