— Наверное, попасть на Освобождение оказалось непросто, — начал Бранн. — Учитывая варп- штормы и прочее.
— Навигация все еще остается опасной, это так, — согласился Нориц. — По правде говоря, флот седьмого легиона, который Дорн ранее отправил на…
— Значит, вам предстоит долгий путь обратно.
— Так и есть, командор. Чувствую, вы на что-то намекаете, но пока не пойму, на что именно.
— Сколько у тебя с собой легионеров? — спросил Бранн, взглянув на отделение Имперских Кулаков.
— Сто пятьдесят, — ответил Нориц. — Не пойму, как это повлияет на продолжительность нашего путешествия.
— Сколько, по твоему мнению, Имперских Кулаков защищает Терру?
— Когда я покинул систему, во дворце базировалось около сорока тысяч воинов, — произнес Нориц. Он хмыкнул. — Похоже, я понял вас, командор. Сто пятьдесят легионеров стали бы хорошим подспорьем к паре тысяч ваших воинов.
— Я бы сказал, что мы нуждаемся в вас больше, чем лорд Дорн на данный момент, — сказал Бранн. — Со связью у нас и так проблемы. За исключением нескольких коротких сообщений мы почти ничего не слышали о Терре с самого начала штормов. Как бы ни старались астропаты, они не могут пробиться сквозь помехи. Ты не сможешь подтвердить изменение приказов от командования своего легиона.
— Знаю, вы считаете Имперских Кулаков упрямыми, командор, но мы не испытываем отвращения к инициативе, — сказал Нориц, протянув руку. — Если лорд Коракс согласен, я с радостью перейду под начало Гвардии Ворона.
Бранн взглянул на протянутую руку и крепко пожал ее.
— Рад, что ты согласился, капитан, — произнес Бранн. — К счастью для тебя, ты перейдешь под командование Агапито, а не мое.
— Несмотря на наши прежние расхождения во взглядах и личные отношения, командор Бранн, мне бы не составило труда служить под вашим началом. Невзирая на ужасные обстоятельства, вы спасли лорда Коракса и остатки своего легиона с Исстваана. Такое достойно всяческого уважения и похвал. Командор, вы — Герой Империума.
— Я? — рассмеялся Бранн. Вместе с ним засмеялись другие легионеры, как Гвардейцы Ворона, так и Имперские Кулаки. Командору казалось, будто на Исстваане он всех подвел. Важнейшая битва в истории легиона, а он пропустил ее. Он со своими людьми оказался отделенным от остальных воинов и от уз, которые связывали воедино весь легион, терранцев и рожденных на Освобождении. То, что Нориц столь высоко отозвался о нем, заставило Бранна впервые посмотреть на себя с другой стороны. — Если я уже стал Героем Империума, то следует придумать какой-то новый титул для того, кто убьет Хоруса.
— Им станет Русс, — произнес воин из почетной стражи Гвардии Ворона. — Просто дайте ему время. Когда вмешаются Космические Волки, все быстро закончится.
— Может, первыми до него доберемся мы, — раздался голос второго легионера.
— Сангвиний, — сказал Нориц, заставив всех умолкнуть. — Сыны Фенриса сейчас далеко — вероятно, до сих пор разбираются с последствиями гибели Просперо. Как бы я ни уважал ваш энтузиазм, Гвардии Ворона не сравниться силой с Лунными Волками. Нет, когда Кровавые Ангелы узнают об измене, Сангвиния ничто не удержит. Лорд Дорн зовет его Ангелом Смерти, и я не могу представить, что Фулгрим, Пертурабо, Лоргар либо кто-то еще захочет оказаться между Хорусом и местью Ангела. Им будет Сангвиний, попомните мои слова.
Бранн потянулся к поясу и снял с него кольцо с двумя огромными ключами. Потускневшие, исцарапанные и погнутые — ключам по меньшей мере было несколько десятков лет.
— Я взял их с первого стражника, которого убил во время освободительной войны, — произнес Бранн. — Если Сангвиний уничтожит Хоруса, они твои.
— Пари? — спросил Нориц.
— Назовем это так, — сказал Бранн. — Что поставишь?
Нориц посмотрел на своих легионеров, услышав от них слова ободрения.
— Хорошо, — согласился Нориц. Он снял золотой щиток с правого наплечника и показал Бранну. На нем было выгравировано одно-единственное слово: «Нарандия». — Моя первая боевая награда, полученная за убийство вожака орков. Если Русс доберется до Хоруса первым, она твоя.
Жест был встречен похлопываниями и возгласами одобрения Гвардейцев Ворона.
— Я буду приглядывать за тобой, чтобы ты прожил достаточно долго и смог вручить мне свою блестящую медальку, — довольно сказал Бранн.
— А я за вами, командор, — ответил Нориц, хлопнув по нагруднику Бранна. — Всегда мечтал заполучить связку ржавых ключей.
Возвращая ключи обратно в сумку, Бранн искренне надеялся, что один из них окажется прав. Но если Хорус достигнет Терры, все значительно усложнится.
Агапито медленно барабанил пальцами по металлическому столу. Он не сводил глаз с лога связи, разгневанный одной-единственной выделенной строчкой данных.
Кто-то взломал его личный шифр и поставил дело под угрозу. Он догадывался, кто это мог быть, и уже сузил круг подозреваемых до нескольких человек, легионеров, которые привлекли его внимание своим странным поведением. Но у него не имелось веских доказательств, которыми можно было бы обосновать подозрения, а только неопределенность, изводившая его.
Бранн внимательно следил за каждым его действием, и Агапито казалось, будто его загнали в ловушку. Пока брат не догадывался, о чем именно нужно спрашивать, но его расспросы привлекали ненужное внимание. Бранн следовал за ним неотступно, выискивая малейшую зацепку. Его неосторожное расследование могло случайным образом все раскрыть, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Не раньше, чем у Агапито появится возможность сделать ход.
Вокс-вызов прервал ход его мыслей. Он выключил дисплей и активировал приемник.
— Командор Агапито, мне нужно кое-что с вами обсудить.
Он узнал голос кустодия Арката. После прибытия на Освобождение большую часть времени Кустодес держались обособленно, разместившись на срединных уровнях Шпиля Воронов, где некогда обитали теперь уже уничтоженные роты. Временами они ходили с проверками в армориум, доки и другие охраняемые территории. Естественно, подобное доставляло мало удовольствия, но Коракс согласился предоставить кустодиям свободный доступ по всему Освобождению, невзирая на протесты Агапито. Единственное, чего удалось добиться командору, это запрета для Кустодес посещать Впадину Воронов. Примарх оберегал генотех и его секреты так же рьяно, как когда-то своих последователей во времена восстания.
— Я у себя, кустодий, — сказал Агапито. — Можем поговорить здесь.
— Хорошо, командор, уже иду.
Агапито почувствовал любопытство, думая о том, что станет темой их разговора. Для Кустодес стражи было нехарактерно общаться с легионом подобным образом. Он задался вопросом, был ли тут замешан Бранн, и у него вновь испортилось настроение. По крайней мере, проект генотеха и новых рекрутов оказался успешным. Вскоре у Бранна не останется времени для других забот. Как командор рекрутов, он будет безвылазно находиться во Впадине Воронов.
Тренировка казалась бессмысленной, но Альфарий не хотел привлекать внимания, показывая это. Он пригнулся, немного развел руки и стал медленно обходить рекрута. Шагнув влево, он краем глаза заметил Коракса и Бранна, наблюдавших за тем, как они с Каддианом примеряются друг к другу.
Недавно аугментированный Каддиан выглядел соответственно: был выше, но не настолько широкоплечим, как Альфарий, с мускулистыми руками и решительным взором. Он мог обладать физическими качествами легионера, но не мастерством и опытом. Альфарий заметил, что Гвардейцы Ворона любили пари, поэтому поспорил с сержантом Дором, что победит Каддиана за две минуты. На кон они поставили десять дней ухода за доспехами. Альфарий размял пальцы, на секунду представив, как сержант начищает его доспехи.
