переносить деньги в лодку. Как только дело было закончено, мы отчалили и направились в бухту, к условленному месту.

Ночь была безлунная и облачная. Ежеминутно налетали порывы резкого холодного ветра. Мы не обменялись друг с другом и парой слов. Я не торопясь греб, пересекая гавань. Нервы у нас обоих были напряжены до предела. И должен признаться, что я начинал чувствовать себя очень неуютно при мысли, что лодка с полицейскими может опоздать или совсем не явиться к условленному моменту.

Часы на ближайшей колокольне пробили три четверти десятого, когда мы достигли своей цели. Я бросил весла, и мы стали ждать. Как я уже говорил, было очень темно, и мы различали только контуры стоявших неподалеку от нас на якоре больших судов. Как и было назначено, ровно в десять часов Ветерелль подал сигнал. Почти немедленно из темноты показалась лодка, из которой точно так же, один за другим, вспыхнули три огонька.

— Это мистер Ветерелль? — послышался голос.

— Да, это я, — ответил мой спутник с некоторой дрожью.

— Деньги при вас? — последовал новый вопрос.

— Можете сами убедиться.

В этот момент невдалеке вырисовался силуэт большой лодки, которая быстро и бесшумно приближалась к нам. Это был инспектор со своими агентами.

— Нет, с меня достаточно того, что вы сказали. Я должен только передать вам следующее: плывите к пристани и найдите там барку «Дева тумана». Вы взойдете на борт и доставите деньги в камбуз. Там получите ответ.

В этот момент полицейская лодка поравнялась с суденышком незнакомца, и я увидел в свете фонаря темные фигуры, перебиравшиеся из одной лодки в другую. Схватив весла, я подгреб ближе к ним как раз в тот момент, когда инспектор спрашивал у лодочника его имя.

— Джеймс Вирбидж, — ответил тот. — Что вам от меня надо? Я честный моряк.

— Вполне возможно, — возразил полицейский, — но я хотел бы получить от вас кое-какие объяснения. Какое отношение вы имеете к этой истории?

— Вы спрашиваете относительно переданного мною сообщения?

— Вот именно. Кто дал вам это поручение?

— Если вы меня отпустите, я все расскажу. Сегодня вечером я сидел в трактире и выпивал с приятелями. Вдруг входит какой-то господин, отзывает меня в сторону и спрашивает: «Хочешь заработать соверен, малый?» Я, конечно, не отказался. «Тогда будь в десять часов около Шарк-Пойнта; там ты увидишь в лодке джентльмена, который зажжет по очереди три спички. Ты сделаешь то же самое в ответ, а потом спросишь его фамилию — он должен назваться Ветереллем. Если деньги окажутся при нем, передай, чтобы он доставил их на барку „Дева тумана“ и скажи, что ответ он получит там же». Вот вам вся правда. Не знаю, за что вы хотите меня арестовать!

Сыщик обратился к портовой страже, которая его сопровождала:

— Знает ли кто-нибудь из вас, ребята, Джеймса Вирбиджа?

Двое или трое ответили ему утвердительно. Тогда инспектор снова обратился к матросу:

— Поскольку мои люди говорят, что знают вас, я вас отпущу. Но вы должны немедленно отправиться домой и молчать обо всем происшедшем, если не хотите, чтобы эта история кончилась для вас скверно.

Лодочник не заставил повторять эти слова дважды, и спустя несколько минут его лодка растворилась в темноте.

— Что же нам теперь предпринять, господин инспектор? — спросил Ветерелль, когда наша лодка стукнулась бортом о лодку с полицейскими.

— Первым делом разыщем «Деву тумана». Вы взойдете на борт вместе с вашим спутником и спуститесь в камбуз. Денег с собой не берите. Вы скажете, что деньги остались в лодке, а мы тем временем подстережем и сцапаем субъекта, который за ними спустится, а затем сами явимся на барку.

— Но как же мы найдем это судно?

— Один из моих людей знает эту барку: она выкрашена в белый цвет, так что найти ее не составит особого труда.

Мы двинулись в указанном матросом направлении. Тем временем на гавань начал опускаться густой туман, который покрыл все белой пеленой и еще больше усложнил нашу затею. Приблизительно через полчаса инспектор дал нам знак остановиться.

— Вот и судно, которое нам нужно. Гребите к нему, — сказал он, указывая на расплывчатые контуры, едва выступавшие из тумана.

Последовав его указаниям, я приблизился вплотную к борту судна, привязал лодку к трапу и помог Ветереллю подняться на палубу. Там мы остановились на минуту и начали прислушиваться, но ни единого звука, кроме шума ветра в снастях и печального поскрипывания блоков, не раздавалось вокруг.

Отыскав лестницу, уходившую вниз, в трюм, мы стали спускаться в камбуз. Темнота была полная, но я случайно нашел в кармане огарок свечки, который и поспешил зажечь. Мы вошли в кают-компанию. Посреди помещения стоял длинный стол, обитый клеенкой; три двери вели в отдельные каюты. Как в той каюте, в которую мы вошли, так и в соседних с ней не оказалось ни души. По-видимому, на судне были мы одни. Я обратил внимание, что на столе что-то белеет. Оказалось, что это письмо, адресованное моему спутнику и приколотое к клеенке стола. Почтенный джентльмен разорвал конверт дрожащими руками, и при слабом свете огарка мы прочли следующее:

«Многоуважаемый мистер Ветерелль!

Вы совершенно напрасно захватили с собой поддельные банковские билеты и мешочки с оловом. Также неостроумно было устраивать встречу с полицией, чтобы меня арестовать. Теперь пеняйте на себя — ваша дочь нынешней ночью будет вывезена из Австралии. Но я все же хочу дать вам еще одну возможность спасти ее. Сумма, которую я требую теперь, составляет уже полтораста тысяч фунтов стерлингов. Не забудьте также и про палочку, которую вы получили от китайца. Если вы согласны на эти условия, то в течение трех дней, то есть 18, 19 и 20 числа этого месяца, помещайте в сиднейском утреннем „Герольде“ следующее объявление: „Платить согласен. В. Прочие условия также исполню“. Остальное вам сообщат впоследствии. Человек, который знает все».

Ветерелль был в полном отчаянии. Напрасно я пытался его успокоить. Он был, казалось, совершенно сломлен горем и плакал как дитя. Мне было ясно одно: нас предали и обо всех наших планах стало заблаговременно известно Николя.

На палубе послышались шаги, и через минуту в кают-компании появился инспектор.

— Что такое? Что вы здесь делаете? — воскликнул он в сильнейшем изумлении, обнаружив, что, кроме нас, в каюте больше никого нет.

— Нас опять провели, — ответил я и протянул ему письмо.

Полицейский прочел его внимательно и задумался.

— Вы должны искать предателя в вашем собственном доме, мистер Ветерелль. Преступники, с которыми нам приходится бороться, хитрые и ловкие противники. Нам следует немедленно вернуться к вам домой. Здесь нам делать больше нечего, — заключил он наконец.

Мы покинули пустую «Деву тумана». Инспектор сел в лодку вместе с нами, и через четверть часа мы втроем были у берега. Выкинув за борт оловянные кружки, мы все направились к дому Ветерелля. Старый лакей дожидался нас и, казалось, был не менее огорчен неуспехом нашей экспедиции, чем мы сами.

Мы уселись в мягкие кресла в кабинете Ветерелля и собрались еще раз обсудить все дело. Хозяин предложил сигары. Я отказался, пояснив, что предпочитаю трубку, и пошел за ней в свою комнату. Там я задержался ненадолго, поскольку не мог сразу найти ящик с табаком. Когда я наконец потушил свечу и вышел в коридор, в противоположном его конце отворилась дверь, и я услышал легкие шаги. Замерев на месте, я прижался к стене, желая рассмотреть, кто бы это мог быть. Шаги все приближались, и наконец в полутьме я разглядел фигуру одной из горничных. Она тихонько подкралась к двери кабинета и начала подслушивать, приложившись ухом к замочной скважине. Постояв так минут пять, она, осторожно озираясь, повернулась и на цыпочках ушла обратно. Когда горничная скрылась за дверью, я пересек коридор и вошел в кабинет. Ветерелль и инспектор сразу догадались по выражению моего лица, что случилось что-то неладное, и поднялись мне навстречу.