Впрочем, мать склонна преувеличивать, и я не могу поручиться, что ее рассказ точно следует фактам.
Терапия.
Салли очень расстроена. Энтони отложил свадьбу на неопределенный срок. Говорит, волки важнее. И, как только новая кожа приживется, он возвращается в Канаду.
Побывал на приеме у доктора Рубик. Она сказала, что, судя по последним анализам крови, мой организм медленно откликается на лечение и что прогноз «относительно благоприятный».
Пока я сидел в кабинете врача, позвонила Пандора:
— Я хочу сама с ней поговорить. Передай ей трубку, пожалуйста?
Доктор Рубик взяла трубку, и вскоре они с Пандорой увлеченно обсуждали мое здоровье и лечение. Я почувствовал себя незваным гостем. В какой-то момент доктор даже повернулась ко мне спиной.
Когда она вернула мне телефон, Пандора сказала:
— Возможно, я буду в Лестере на Рождество. И тогда заскочу повидаться с тобой.
Я возликовал.
Из больницы меня забрала мать. Заднее сиденье «мазды» было завалено банками с фасолью «Хайнц», тушенкой и сухим молоком, подпирал эту кучу мешок с длиннозернистым рисом.
— Странный набор продуктов к Рождеству, — заметил я.
— Это мои запасы, — пояснила мать. — Рождественская еда в багажнике.
— Зачем ты запасаешь продукты?
— Не нравится мне все это, Адриан, — вздохнула мать. — Дома не продаются, а Гордон Браун упорно отрицает наличие кредитного краха.
Кредитный крах! Где она понабралась таких выражений?
Спросил, что бы отец хотел получить на Рождество.
— Шесть белых носовых платков, либо шесть пар черных носков, либо диск Долли Партон, — отрапортовала мать.
Я точно знаю, что два ящика в комоде отца доверху набиты белыми носовыми платками и черными носками. И он гордится тем, что у него есть все песни Долли Партон, включая те, что она записала в свою бытность босоногой исполнительницей фольклора.
Проснулся ночью в поту. Мне приснилось, что я умер и лежу в гробу, а мимо меня чередой проходят друзья и родственники.
Мать, на секунду задержавшись у гроба, произнесла:
— Он был ужасным писателем.
Пандора рыдала, положив голову на мою холодную грудь:
— Он был моей единственной настоящей любовью.
Найджел наткнулся на гроб, и я выпал, стукнувшись об пол.
На этом месте я проснулся. Пересказал жене мой сон (эпизод с Пандорой я опустил).
— Когда мы только поженились, — проворчала Георгина, — мы дали обещание, что никогда не будем рассказывать друг другу свои сны. Так что будь добр честно соблюдать договор.
Осталось всего три дня. Я должен предупредить Георгину насчет Бернарда Хопкинса. Звонил мистер Карлтон-Хейес, пригласил меня, Бернарда и Хайтиша в понедельник вечером отметить Рождество, в меню выпивка и сладкий праздничный пирог.
Наконец-то! Я никогда не был у мистера Карлтон-Хейеса дома и в глаза не видел Лесли, потому до сих пор не знаю, мужчина это или женщина. Надеюсь, напитки будет разливать он/она.
Грейси продиктовала письмо Санта-Клаусу с просьбой о подарках:
Мы дожидались Георгину, чтобы торжественно сжечь письмо Санте в камине. Но Грейси в половине девятого заснула, а жена вернулась только в 11.05. Сказала, что к праздникам у нее накопилось много бумажной работы. Она принесла целый пакет сосновых шишек, собранных в угодьях Хьюго Фэрфакс- Лисетта.
Настроения моей жены становятся все более переменчивыми. Сегодня утром, когда я с удовольствием завтракал кукурузными хлопьями, она спросила:
— Тебе
— Разумеется! Как иначе я положу еду в рот? — удивился я.
Пять минут спустя она кинулась в мои объятия:
— Думаешь, мы еще
Интересный вопрос.
Терапия.
Принес Салли в подарок коробку шоколадных конфет с рождественской символикой. Она их не взяла — согласно правилам, больничному медперсоналу не разрешается принимать подарки от пациентов.
Я пытался всучить ей конфеты:
— Положите их в сумку, никто не узнает.
—
Начинаю понимать, почему Энтони предпочитает ей волков.
