В. И. Ленин учит: «Школа должна давать молодежи основы знания, уменье вырабатывать самим коммунистические взгляды» ^Овладение знаниями о природе и обществе, осмысливание явлений и закономерностей окружающего мира—это лишь начале воспитания. Дальше идет длительный, сложный процесс формирования личных нравственных убеждений. Личные нравственные убеждения — это конечный результат морального воспитания, главный показатель, характеризующий духовный облик человека, единство мысли и поступка, слова и дела в его поведении.

О нравственном убеждении можно говорить тогда, когда знание истины, понятия глубоко преломляется в личном духовном мире человека, становится его личным взглядом, пробуждает глубокое чувство, сливается с его волей и проявляется в его деятельности, в линии поведения, в поступках, в отношении к другим людям и к самому себе. Нравственное убеждение — это деятельные силы личности, горячее стремление отстоять правильность, доказать истинность своего взгляда, готовность пойти во имя этого на любые лишения. Убеждения — это не только то, что человек знает, но прежде всего то, как он это знание претворяет в своей деятельности.

Мы добиваемся того, чтобы с первого дня пребывания ребенка в школе у него формировались личные взгляды и эти взгляды становились для него священными, дорогими, как собственная честь. Мы стремимся к тому, чтобы вся жизнь и деятельность коллектива, многогранность отношений, интересы воспитанников — все это имело идейный, гражданский смысл, вызывало глубоко личное отношение к тому, что человек видит, узнает, делает. Любое событие, явление, на первый взгляд как будто и не имеющее прямого отношения к его судьбе, воспитанник переживает как глубоко личное дело: нарушение нравственного принципа приносит ему личное беспокойство, тревогу, заботу, переживается им как оскорбление личного достоинства.

Нравственное убеждение — это идеал, вершина морального развития, путь к которой лежит через единство нравственной привычки и нравственного сознания. Практика глубоко убедила нас в том, что прочная, незыблемая основа нравственных убеждений закладывается в детстве и раннем отрочестве, когда добро и зло, честь и бесчестие, справедливость и несправедливость доступны пониманию ребенка лишь при условии яркой наглядности, очевидности морального смысла того, что он видит, дела-

ет, наблюдает. Мы добиваемся, чтобы добро, честь и справедливость приносили ребенку личную радость, а зло, бесчестие, несправедливость — огорчение, тревогу, даже личное горе.

Чувства — это кровь, плоть и сердце моральной убежденности, принципиальности, силы духа; без чувств нравственность превращается в сухие, бесцветные слова, способные воспитать лицемеров. Вот почему, образно выражаясь, дорожка от нравственного понятия к нравственному убеждению начинается с поступка, с привычки, насыщенных глубокими чувствами, личным отношением к тому, что ребенок делает, что делается вокруг него. Зло, которое творит кто-то и которое мне лично никакого вреда не приносит, будет воспринято и пережито мной как личное горе лишь тогда, когда я не раз пережил радость, делая для людей добро, не получая от этого никакой выгоды, но переживая удо-летворение единственно от того, что я делаю добро, — таким правилом руководствуемся мы в практике воспитательной работы, добиваясь единства поведения и сознания.

Жизнь наших учеников (особенно важно это для маленьких детей) проходит в атмосфере высоконравственных поступков, которые становятся привычкой. Мы учим маленьких детей совершать поступки, нравственная сущность которых формирует личное отношение ребенка к гражданскому долгу — стремление делать добро обществу и непримиримость к злу.

На школьной усадьбе — сотни плодовых деревьев. С первых же дней пребывания в школе мы побуждаем детей к следующему: если ты увидел, что на деревце надломлена веточка, бережно подвяжи ее, смажь рану; если это сделано умело и своевременно, веточка приживется, деревцо залечит повреждение. Мы учим, как это делать, но это лишь одна сторона дела. Главное в том, чтобы у ребенка заболела душа, когда он увидел поврежденное деревцо. Мы достигаем этого воспитанием у детей горячего стремления утверждать красоту жизни и бороться против разрушения, бесплодного прозябания. И если мы видим потом, что дети, заметив надломленную ветку, бегут в класс или домой за веревочкой или, если им самим сделать это не под силу, с тревогой сообщают учителю или старшему товарищу, что ветер надломил деревцо, ветку, мы считаем цель достигнутой, для детей деревцо стало живым существом, которое надо оберегать.

Постепенно эти поступки входят в привычку. Подросток, юноша, девушка уже не задумываются над тем, что нужно подвязать надломленную ветку, прикрыть почвой оголенные ливнем корни дерева, помочь старушке, несущей тяжелый чемодан; они просто не могут остаться безучастными, пройти мимо, не обратив внимания, не могут не потрудиться, когда это касается другого человека или общества. Многократно пережитое чувство радости, сопровождающее хорошие поступки в детстве, со временем переходит в тот голос совести, который свидетельствует о высокой нравственной сознательности. Человек не может не сделать добро не потому, что ему хочется услышать похвалу (поощрение в нравственном воспитании очень тонкая и небезопасная вещь), а потому, что, если бы он прошел мимо, это принесло бы ему горестные переживания.

Первые поступки, в которых мы усматриваем основу для формирования высоконравственных привычек, отражают во многих случаях отношение к вещам, но в этих вещах очеловечивается труд, воплощается мастерство, трудолюбие, а следовательно, и моральное достоинство человека. Эмоциональное отношение через вещи к труду, а через труд к человеку и обществу — это исключительно важное условие формирования нравственных привычек. С первого дня пребывания в школе мы приучаем детей к следующим поступкам:

если ты увидел иссохшую, растрескавшуюся почву вокруг розового куста или персикового дерева, вокруг недавно пересаженной яблоньки или куста винограда, разрыхли почву, а вечером полей дерево или куст;

подними на дороге выброшенный кехМ-то или утерянный кусок металла, принеси его на школьный двор, положи в специально отведенном для этой цели месте: каждый грамм металла — это маленькая частица машины; I

увидел бумажку во дворе, в коридоре, в классе — подбери] отнеси в мусорный ящик;

сдавая после работы инструмент в рабочей комнате (резец, стамеску, ножик, шерхебель, рубанок), посмотри, не надо ли его наточить; если надо — сделай это; помни, что сдаваемый инструмент (или инвентарь — лопата, грабли, поливалка) должен быть в значительно лучшем состоянии, чем то, в котором ты его получил;

книга, которую ты возвращаешь в библиотеку, должна быть в значительно лучшем состоянии, чем ты ее получил; помни, что книга создается трудом многих людей;

заметив неисправность в механизме, которым тебе доверили управлять или на котором ты работаешь, сразу же обратись за помощью к старшим товарищам, попроси их устранить неисправность; то, что сможешь, сделай сам.

Моральный смысл этих поступков в том, что в них выражается уважение к труду, а через труд к достоинству человека-твор-ца. Эти поступки не просто режимное требование, а уроки жизни, формирующие убеждение в том, что перекладывать на других свой труд и свои обязанности безнравственно. Эта мысль