О том, как готовился этот визит и как англичане сопротивлялись этому, мы ещё поговорим.
Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Т. 1. — М.: ИПЛ, 1983. С. 47.
Запутанность и крайнюю странность ситуации тех дней ярко характеризует фрагмент беседы Молотова с послом Румынии в СССР Г. Гафенку, которая состоялась 24 июня 1941 года. Обратите внимание — ни посол, ни глава нашего МИДа не имеют достоверной информации, объявила или нет Румыния войну Советскому Союзу: «Тов. Молотов заявляет, что советское правительство до сего времени не имеет официального сообщения о позиции, занятой Румынией по отношению к войне между СССР и Германией. Однако ясно, что у Советского Союза с Румынией не просто старые отношения. Румыния участвует в разбойничьем нападении Германии на СССР. Своим нападением на СССР Румыния связала себя с Германией. Может ли посланник официально информировать правительство СССР о позиции, которую занимает Румыния? Посланник отвечает, что он не имеет от своего правительства никаких инструкций для ответа на поставленный вопрос. Он вообще не имеет телеграфной связи с Бухарестом. Судя по тому, что он слышал по радио, отношения между СССР и Румынией, как ему кажется, порваны. Не известило ли румынское правительство о своей позиции непосредственно миссию СССР в Бухаресте?» Над этим можно было бы смеяться, если бы в этот момент не гибли десятки тысяч наших граждан. Проходит ещё день, наступает 25 июня. Война идёт уже три дня. А к заместителю Молотова А.Я. Вышинскому приходит посол… Италии А. Россо. С тем же вопросом: а мы воюем или нет? Вот слова из отчёта Вышинского о беседе: «Посол, явившийся на приём в сопровождении атташе посольства Релли, заявил, что 22 июня он слышал по радио, что будто бы итальянское правительство сделало послу СССР в Риме сообщение об объявлении войны Советскому Союзу. Однако итальянское посольство в Москве до сего времени не имеет от своего правительства сообщения об его отношениях с СССР. Посол высказал предположение, что он не имеет сообщения от своего правительства по причине отсутствия телеграфной связи между Москвой и Римом. Не было ли сообщения от посла СССР в Риме Горелкина об официальном заявлении итальянского правительства? Может быть, советское правительство само сделало какое-либо заявление итальянскому правительству, но посол этого не знает? Я ответил, что такого сообщения от Горелкина мы не имеем, и посоветовал послу запросить Рим. Что касается второго вопроса, то послу должно быть известно, что советское правительство никаких заявлений не могло делать, так как войны не объявляло» (http://www.katynbooks.ru/ foreign/Doc.vnesh.polit_24.htm#4doc).
Ржешевский О. Сталин и Черчилль. — М.: Эксмо, 2010. С. 8.
Германское наступление на Мурманск началось, как плохой анекдот. Германская танковая колонна (к слову, состоявшая из трофейных французских танков), двигаясь к Мурманску… потеряла новую советскую дорогу, которая была обозначена на немецких картах. Сообщили в штаб корпуса. Подключили авиацию. Германские лётчики сообщили неприятный факт: впереди нет даже тропинки, по которой могли бы пройти вьючные животные — а не то что боевые машины. Вскоре и соседние горно-егерские части сделали подобное печальное открытие: дороги, обозначенной на карте, в реальности нет и никогда не было. Оказалось, что картографы-аналитики в верховном командовании вермахта перепутали. Они посчитали прерывистые двойные линии на советских картах за проселки. На самом деле так были обозначены телеграфные линии и приблизительные маршруты кочевавших по тундре лопарей. Поскольку немцы не умели «телеграфировать» солдат и танки, у них возникли вполне понятные проблемы. Эта история — наглядная иллюстрация уровня подготовки Германии к войне. Авантюра. Плохо подготовленная авантюра, рассчитанная не столько на немецкий авось, сколько на британский нейтралитет и даже помощь.
Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Т. 1. — М.: ИПЛ, 1983. С. 11.
Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Т. 1. — М.: ИПЛ, 1983. С. 58–59.
