Он уже двинулся в обратный путь, когда из-за холма внезапно появился франкский рыцарь в сопровождении лишь двух своих оруженосцев. Оба «войска» на несколько мгновений замерли, опешив от неожиданной встречи.
Расстояние между франком и отрядом Юсуфа было чуть меньше одного
Юсуф не мог поверить своим глазам. Не будь поблизости вражеского стана, его всадники, верно, уже огласили бы всю окрестность гортанными криками и, махая саблями, кинулись бы на кафира. Но теперь кони под ними танцевали, а сами они смотрели во все глаза не на франка, а Юсуфа, ожидая от него приказа.
Франк же невозмутимо тронул коня и двинулся на неприятеля. Конь пошел шагом, потом перешел на рысь и, наконец, ударил в галоп.
Юсуф невольно сморгнул и, осознав, что на него мчится не призрак, а отчаянный храбрец или безумец, на миг похолодел. Но лишь на один миг.
— Не двигаться! — бросил он приказ своим воинам и, качнув вперед копье, поскакал навстречу франку.
Камешек так звонко ударил по самой середине крыше, под которой мы сидели, что показалось, будто каждого из нас клюнул в темя ворон.
Все вздрогнули и очнулись, а мне пришлось прервать свой рассказ.
— Вот так сон! — пробормотал, помотав головой рыцарь Джон. — Привиделось, будто я схватился с кем-то из своих, братьев-крестоносцев. Упаси Бог!
— А я — так напротив: напал в одиночку на десяток сарацин, никак не меньше, — сообщил Ренье- Красавчик и покосился на меня.
— Кому что, — откликнулся Анги-Добряк. — А я кого-то сшиб с коня, но было темно. Тогда я решил помочь ему встать на ноги, а потом уж разобраться, кто он — свой или чужой.
В своем сне он успел опередить мой рассказ.
продекламировал Эсташ де Маншикур, за которым водилась слава
Однако их смех разом оборвался, когда крышу «клюнули» еще два камешка. Все с тревогой воздели очи горе, однако я успокоил воинов, сказав, что условный знак: пора быстро спускаться на пристань и погружаться на корабль. Знак был подан мне Черной Камбалой.
Уже смеркалось. Когда мы вышли во внутренний дворик, я быстро отозвал в сторону руса и громко спросил, для чего ему сеть. Иван и вправду прихватил с собой свою находку. С абордажными крюками, спрятанными в мешок, он вернулся к середине моего рассказа. Пока все остальные в полудреме глядели на золотой медальон и слушали историю Юсуфа, Иван вновь занялся починкой сети.
— Зачем же хорошую вещь бросать! — выказал сквайр Айвен удивительную для княжеского сына рачительность. — Пригодится, когда оголодаем.
— Ты, верно, знаешь здесь не только дорогу к Ибрахиму? — быстрым шепотом спросил я его.
Иван понимающе кивнул.
— Ты пойдешь с сетью впереди всех. Я отлучусь по дороге. Ненадолго, — сказал я ему, для вида внимательно перебирая сеть в порванных местах. — Предупреди господина. Придете на пристань. Назовете любому имя Альдо и попросите тернового вина.
Ему же я без опаски доверил и свой мешок, перевязанный змеиным узлом, что доступен только сотне посвященных. Рус был слишком заметной птицей в этих, чужих для него краях и потому не мог быть слугой тайных господ.
Отдав распоряжения Ивану, я вывел отряд на узкую улочку и сделал вид, что меня совершенно не тревожит происходящее позади, за плечами.
На первом же перекрестке оруженосец Вепря юркнул в сторону, а его господин только успел злобно рыкнуть.
— Тихо! — рыкнул я на него. — Идите вперед!
Я верно угадал, что Салеху очень не терпится попасть на северную окраину Яффы, взять коня у Кривого Али и пуститься в сторону Аль Кудса.
Он, конечно, побежал по кратчайшему пути, но не знал, что есть еще более краткий путь — через три двора, двери которых для меня всегда откроются, стоит лишь надавить на камень в стене. И эта тайная тропа пересекала его путь.
Однако первая засада не удалась. Салех имел очень чуткий слух и оказался прыгуч, как саранча.
Я поджидал его за одной из дверей. Едва услышав топот его ног за стеной, я дернул дверь на себя и выпрыгнул на улицу с кинжалом в руке. Но, увы, мигом раньше дверца скрипнула. Я успел увидеть только пятки Салеха: прыгнув, как кошка, он перемахнул через высокую стену двора напротив. Оттуда сначала донесся крик, потом — стон. Вспомнив расположение соседней улицы, я продолжил погоню, но он еще дважды ускользал от меня.
«Прыткий
Если Салех был из ассасинов, значит лучший способ поймать его — стать самому приманкой!
Так я и сделал. Выбрал удобное место на прямом пути к Кривому Али и повернулся спиной в ту сторону, откуда легче всего было на меня напасть. В чем я силен — так это в счете. Я вспомнил примерную длину его шага и рост — и на девятое биение сердца отпрыгнул, а отпрыгнув и развернувшись в прыжке, метнул кинжал.
Мы обменялись бросками, и мой оказался-таки вернее: жало вонзилось Салеху в правое легкое, а его кинжал только царапнул мое правое предплечье и звякнул об камни.
Салех попятился, уперся в стену и колени у него подогнулись.
Я подскочил к нему и вытянул из своего пояса еще один кинжал, гибкий, как веточка пальмы.
Салех смотрел на меня без всякой злобы, только — с удивлением.
— Ты чей? — спросил я его.
— А ты теперь чей? — слабым эхом отозвался он, и в горле у него забулькало.
Ничего не оставалось, как только молниеносно пронзить ему сердце. Он дернулся и сразу умер, вздохнув как будто с облегчением. Впрочем, так оно и было. Я вытянул из тела только гибкий кинжал, после удара которым кровь не идет и не остается на лезвии, сунул его в тайные ножны, скрытые в поясе, и поспешил в направлении пристани.
К своему удивлению, я поспел туда раньше своего «войска». Видно, сам рыцарь Джон решил не торопиться, подозревая засады.
— Никак они успели удрать от тебя? — удивился и Альдо Неро.
Я похолодел, но как раз в это мгновение из недалекого проулка показался «рыбак», который вел за собой целую толпу «генэзских торговцев».
— Желаю тебе спокойной ночи, «землячок», — насмешливо проговорил Альдо. — но не прощаюсь.
И в тот же миг растворился в сумраке.
