пещерного коридора производит впечатление неоднородной; и он оказался прав, ибо это были лишь тщательно уложенные камни, закрывающие естественную нишу, а в ней череп медведя, нижняя челюсть у которого отсутствовала. В непосредственной близости от ниши располагался очаг, а в нем еще один череп. В стене напротив была обнаружена третья достопримечательность: опять-таки заваленная каменной глыбой камера с медвежьим черепом — самым крупным из тех, что были здесь когда-либо найдены, и снова обращенным к отверстию камеры, лицом к лицу посетителя пещеры! То, что это дело рук человеческих, на сей раз было неопровержимо, так же как и особое назначение тайников в пещерных нишах.
Можно думать, что вслед за наплывом некритических восторгов по поводу «культуры охотников за пещерным медведем» и культа этого зверя, а затем столь же резкого разочарования в них как следствия критического скепсиса общее мнение склонилось в пользу трезвых оценок ситуации: существует несколько достаточно убедительных находок, свидетельствующих о том, что в среднем палеолите и на начальных этапах позднего палеолита отдельные группы древних людей использовали в своих проводимых в пещерах обрядах охотничьей магии (?) черепа пещерных медведей, иногда укладывали в каких-то ритуальных целях в каменные «лари», специально для того устроенные, или закрытые стенные ниши.
Какое конкретно отношение к медведю или какой культ медведя следует иметь в виду (был ли он связан с охотничьей магией, поклонением тотемному животному или божеству, культом предков, особым положением медведя в системе представлений древнего человека о мире и природе), едва ли можно установить. Ясно лишь то, что особое отношение к медведю, которое прослеживается у охотничьих племен Северного полушария (в Сибири и у айнов Северной Японии), а также в языке и мифологии древних исторических европейцев, имеет действительно древнюю традицию.
«Пещерный человек», претендент на роль будущего владыки природы, и пещерный медведь, властелин делювиальных лесов, выступали, скорее всего, как соперники, причем благодаря оружию, которым располагал человек, и коллективным методам охоты соперники почти равные по своим возможностям. Чем был человек для медведя (кроме носителя опасности), этого нам, конечно, ни один медведь не поведает, что же касается значения медведя для человека, то, видимо, оно было намного более важным, чем это осознавал сам палеолитический человек и чем это представляется нам. И дело было не только в охотничьей добыче (мясе, шкуре, нижней челюсти, из которой могло быть сделано весьма действенное оружие с острием — единственным оставленным клыком на конце). Это было еще не все.
Кто ведает, не побудили ли к подражанию царапины на стенах пещер, оставленные медведями, точившими свои когти, и не способствовали они, таким образом, возникновению палеолитического искусства? Так считал по крайней мере большой знаток этого искусства профессор Гуго Обермайер, а за ним и некоторые другие. Рассказ о медведе как персонаже палеолитического искусства мог бы стать самостоятельной главой.
И еще долгое время спустя после своей смерти пещерные медведи служили пользе потомков тех, кто на них охотился, принося выгоду тем, кто добывал удобрения, или «скальным духам» — жителям Моравского краса, копавшим в одних им известных и сохраняемых в строгой тайне местах зубы «медведьяков», а затем продававшим эти зубы туристам и коллекционерам.
Сегодня в качестве типичного представителя и символа той давней эпохи общепринято считать мамонта, и это едва ли справедливо по отношению к пещерному медведю — его взаимоотношения с человеком были явно разностороннее и сложнее.
Самые… Самый… Самая…
Если быть добросовестным, то трудности ожидают нас на каждом шагу. Легко говорить о размерах, когда речь идет о самой протяженной в мире пещере — системе Флинт Ридж, Мамонтовой пещере в штате Кентукки (США), длина подземных ходов которой составляет в целом 263 км. В Европе честь быть самой крупной принадлежит швейцарской пещере Хёллох, длина которой «всего-навсего» 124 км, и это объективно существующая реальность, постольку, поскольку верны были измерения и если некоторые ходы не были посчитаны дважды. У специалистов не вызывают сомнений географические координаты, и высоты над уровнем моря вполне сравнимы друг с другом. Так, выше всего «пещерный человек» взбирался в Драконовой дыре — пещере Драхенлох в Швейцарии (2445 м над уровнем моря), а далее всего на север за Полярный круг проникал в бассейне реки Печоры, где советские археологи открыли пещерную стоянку (Медвежья пещера), относящуюся к последней ледниковой эпохе.
Оценки времени — дело весьма щекотливое, даже при том, что в наших руках имеются самые разнообразные технические чудеса: калий-аргоновый, радиоуглеродный и термолюминесцентные методы датирования и еще бог знает какие — точность всех этих вспомогательных методов, еще в недавнее время казавшаяся поразительной, все-таки пока еще недостаточна для таких тонких определений, чтобы со всей очевидностью утверждать, что какое-то орудие, какая-то кость, очаг или хижина на самом деле являются древнейшими из всех до сих пор известных.
И это связано не только с самими методами, но и с объектом оценок. Пещеры имеют один существенный недостаток: в течение многих тысячелетий в них громоздятся отложения, располагаясь послойно, словно на музейных полках, но стоит немного измениться природным условиям (ну хотя бы в пещеру проникнет вода либо подтаявший слой почвы под скальным навесом сместится по мерзлому основанию), и… хотя процесс отложения осадков может возобновиться, потерянного уже не вернуть. По ряду различных причин такого рода в большинстве пещер не находят отложений, возраст которых был бы древнее позднего плейстоцена, последнего ледникового и последнего межледникового периодов, т. е. в археологическом смысле — старше второй половины среднего палеолита, или, в рамках антропологического понимания, старше неандертальца. Всякая более древняя находка в пещере — вещь весьма редкая и заслуживающая особого внимания.
Находка в пещере культурного слоя, более древнего, чем предпоследняя ледниковая эпоха, следы селищ, относящихся к раннему палеолиту, — это уже маленькое чудо, встреча с которым уготована лишь немногим исследователям.
Произнося «человек», мы должны соблюдать строгость и иметь в виду представителя рода Гомо. Посему мы исключим из рассмотрения в этом разделе нашего «кузена» — австралопитека, взяв в качестве объекта наших интересов «людей прямоходящих». Применительно к масштабам Земли в целом число находок их костей не столь уже мало, причем постоянно появляются новые. Некоторые известны уже издавна и связаны с областями прямо-таки классическими: хотя бы бывшие синантропы (это наименование уже потонуло в море устаревших терминов: когда-то так назвали подлинные останки «китайского обезьяночеловека», или «пекинского человека» из местонахождения Чжоукоудянь).
Впрочем, синантропы не были настоящими пещерными обитателями: стоянка Чжокоудянь, столько раз названная пещерой, при более тщательных геологических исследованиях оказалась давно засыпанным оврагом. А кроме того, никто из тамошних обитателей не был старше полумиллиона лет, скорее всего, они были чуть-чуть моложе, а это для наших целей не возраст.
Кто ищет, тот найдет «пещерных людей» значительно более древнего возраста. Разумеется, такое счастье может привалить далеко не каждому. Советский Союз — огромнейшая страна, территория которой включает области очень древнего заселения, и тем не менее недавнее открытие в Азыхской пещере в Азербайджане самых древних из до сих пор известных останков человека может считаться огромным успехом. Речь идет, однако, об одном-единственном обломке нижней челюсти, демонстрирующем признаки,
