оставили в палеолитических пещерных отложениях и на стенах пещер выразительные следы (в прямом и переносном смысле), оба вымерли в конце плейстоцена и оба по прошествии многих тысячелетий стали для людей XIX в. прямым воплощением палеолитического времени. Роль обоих была несколько переоценена, и в настоящее время оба они заняли соответствующее им место в картине древнейшего прошлого.
В науке пещерный медведь существует почти столь же длительное время, как и человек разумный. О его существовании стало известно уже в XVIII столетии, после того как перестали верить диковинным россказням о костях и черепах драконов в пещерах Западной Европы. «Крестным отцом» пещерного медведя был немецкий палеонтолог Иоганн Кристиан Розенмюллер, профессор университета в Лейпциге (его имя до сих пор входит в научное название животного, им предложенное: Урсус спелес, Роз 1794).
В конце XVIII — начале XIX столетия «драконы» европейских пещер превратились в медведей. И когда палеонтологи научились определять их кости, находки пещерных медведей так и посыпались, словно из разорванного мешка. Дело зашло столь далеко, что возникло представление о каком-то популяционном взрыве, в результате которого пещерный медведь чуть было не вытеснил все остальные виды. Представление ошибочное, но хорошо иллюстрирующее состояние, в которое привел ученых этот непрекращающийся поток медвежьих костей — практически из каждой второй пещеры в Европе (точнее, из пещер, расположенных южнее линии Рурская область — Краковщина — Крым). Не удивительно, что интерес науки к пещерному медведю достиг своего апогея, и на этом фоне все остальные плейстоценовые медведи несколько проигрывали. Вопреки тем представлениям, которые бытовали ранее в различного рода популярных работах по ледниковому периоду, пещерный медведь являлся не единственным видом медведя в то время и, вероятно, даже не был предком современных медведей. Все это на самом деле выглядело несколько иначе.
Эволюция семейства медведей не отличалась особой сложностью, но не была она и уж очень простой. Пещерный медведь в этом семействе — лишь одна своеобразная форма, причем связанная с относительно коротким отрезком времени. Короче говоря, «только» несколько тысячелетий составили период существования этой формы. Наступившее во время средневюрмского стадиала заметное похолодание подорвало жизненную силу этого вида медведей, позднее они вступили в фазу вырождения, с тем чтобы на рубеже плейстоцена и голоцена вымереть окончательно.
По своим размерам пещерный медведь превосходил не только других плейстоценовых косматых, но и всех тогдашних хищников вообще. При этом выглядел куда более грозным, чем был на самом деле. В 1883 г. профессор Студничка писал, что «этот допотопный медведь с его мощными челюстями беспощадно свирепствовал среди мирных делювиальных травоядных». И только более поздние исследования показали, что сам он питался главным образом растительной пищей (ее недостаток в суровых условиях последнего ледникового периода и стал, вероятно, для пещерного медведя роковым, сыграв, очевидно, значительно большую роль, чем оружие палеолитических охотников; пещерный медведь был явно слишком специализированным и плохо приспособленным к изменению жизненных условий животным).
В настоящее время он известен очень хорошо, лучше, чем другие плейстоценовые хищники, и даже лучше, чем многие другие современные виды животных. Благодарить за это нужно именно пещеры, ставшие надежными хранителями ископаемых останков.
Благодаря поразительному количеству находок удалось составить прекрасное представление о физическом облике пещерного медведя, его сильных и слабых сторонах, а были они поразительны. С виду такой гигант казался «владыкой природы» ледникового времени. Взрослые звери достигали высоты 2,5 м при длине до 3 м (представьте такого медведя, вставшего на задние лапы!), от современного медведя они отличались и в деталях, в частности особенно крутым лбом. Мощные челюсти пещерного медведя были, однако, наиболее уязвимыми из его органов и первыми отказывались служить: зубная эмаль быстро стиралась, у старых животных начиналось воспаление пульпы, и зубные каналы служили воротами для проникновения различных инфекций. Это влекло за собой заболевания конечностей и изменения в костях, о чем свидетельствуют находки. Длительное пребывание во влажных пещерах также не могло не сказаться. Последствием всех этих факторов являются разного рода патологические черты: деформированные челюсти, сращение позвонков, наросты на костях, артрит… Все эти и другие осложнения способствовали упадку и вымиранию вида. Тысячи и тысячи костей остались в глинистых отложениях пещер, особенно в так называемых медвежьих пещерах.
Медвежьи пещеры — это те пещеры, которые служили в позднем плейстоцене излюбленным местом зимовки медведей. Среди костей, обнаруженных в такого рода пещерах, останки медведей составляют до 90 %. Такие пещеры представляют, как правило, огромные комплексы — сплетение коридоров, ниши, укромные убежища. Из поколения в поколение медведи укладывались здесь на зимнюю спячку, старые умирали здесь, новые нарождались.
Типичной медвежьей пещерой был Выпустек у Кржтин в Моравском красе: утверждалось — несколько преувеличенно, — что тут якобы погибло в течение плейстоцена около 150 000 медведей. Знамениты в этом отношении и Слоупские пещеры, вернее, пещеры Старые скалы, неподалеку от живописного утеса Гржбеначе, где зондаж мощных глинистых отложений одарил еще Ванкеля неожиданной добычей: несколько сотен медвежьих черепов и тысячи костей — не только крупных, но и мелких косточек (именно из здешних находок был собран впервые Ванкелем слуховой орган медведя). Оттуда же происходят и необычайно крупные медвежьи скелеты, смонтированные Ванкелем для Всемирной выставки 1873 г. в Вене (позднее они оказались в Придворном естественнонаучном музее) и для музеев в городах Берне, Мюнхене и Брно. Опять-таки из пещеры Выпустек ведет свое происхождение почти вся группа скелетов медведей, которая составляет гордость института «Антропос» Моравского музея в городе Брно.
Вернемся, однако, снова к рассказу о медвежьих пещерах, чтобы не проглядеть за Выпустеком Катеринскую, Баровую или пещеру Под градем, где в каминообразном провале были найдены полные скелеты медвежат и даже медвежьего эмбриона — находка действительно уникальная… В Важецкой пещере в Липтовском красе, открытой в 1922 г., мы опять-таки находим коридор, где в глинистых отложениях видны черепа и кости медведей — так называемую «костницу»[11] .
Не приходится удивляться, что находки такого рода издавна вызывали удивление, и «пещеры драконов» прошлых столетий — это на самом деле не что иное, как медвежьи пещеры.
Классическим примером в этом отношении может служить знаменитая известная Драконова пещера в Австрии. Ее вход открывается высоко над долиной реки Мура на склоне горы Рёттльштайн севернее Штырска. Уже на любопытной карте, составленной в 1678 г. Г. М. Вишером, мы находим описание этой горы, «в которой есть пещера глубиной в две мили с костями драконов». О том же, что это место было известно и намного раньше, свидетельствуют многочисленные подписи на стенах, самая древняя из них относится к 1387 г. и принадлежит священнику Отто из местечка Бруск над Мурой.
По более трезвым оценкам длина Драконовой пещеры составляет полкилометра (но и этого, думается, достаточно); считается, что за прошедшие века из нее было вывезено 3000 возов глины с костями, разложившимися останками пещерных медведей и их помета, популярного среди окрестных жителей фосфатного удобрения. Когда-то число медведей, которым принадлежали все эти кости, оценивалось цифрой 30–50 тысяч, а поскольку тут одновременно не могло обитать более пяти-шести семей, то очевидно, что период времени, в течение которого пещера служила зимним логовом для пещерных медведей из окрестных лесов, был очень и очень долог.
Кроме костей, там найдено множество каменных орудий, очаги и другие следы человеческой деятельности, которые могли бы кое-что рассказать о взаимоотношениях человека и пещерного медведя.
