отсюда же в 1877 г., мы двинулись с Лоб-нора. Грустно было расставаться с обсиженным местечком, где так хорошо охотились мы всю весну, да притом пользовались искренностью и доброжелательством со стороны туземцев. Эти последние чуть не поголовно пришли из ближайших деревень прощаться с нами; Кунчикан- бек вызвался даже быть провожатым на несколько дней.

Теперь наш путь лежал к поселению Чархалык, до которого от Лоб-нора около сотни верст. Расстояние это было пройдено за три дня с небольшим. Местность представляет собой ровную площадь, в общем пустынную, но все-таки с различным характером. Сначала верст на десять к югу от д. Новый Абдал залегает глинисто-солончаковая равнина, совершенно бесплодная. Она тянется к востоку и западу вдоль Лоб-нора и Кара-бурана. Весьма вероятно, что эта равнина некогда была покрыта водой обоих названных озер, составлявших тогда одно целое. Вслед за указанной равниной является бугристая глинисто-песчаная полоса, поросшая чуть не всеми представителями кустарниковой флоры таримской котловины. Здесь мы нашли Halostachys caspia, тамарикс (Tamarix laxa), колючку (Halimodendron argenteum) [джингил], кендырь (Apocynum venetum), джантак (Alhagi camelorum), солодку (Glycyrhima uralensis), сугак (Lycium turcomanicum?) и Calligonum mongolicum [джузгун монгольский]; местами попадался туграк (Populus diversifolia), а также тростник (Phragmites communis) и Karelinia caspica. Там, где подобные заросли погуще, туземцы Восточного Туркестана называют их джангал.

Итти с караваном в кустарниковой полосе было очень трудно, тем более что рыхлая почва мигом разминалась в пыль, которая залепляла глаза. Рады-радехоньки мы были, когда после 15 верст подобного пути добрались до солоноватого ключа Тулек-кули, некогда случайно открытого одним из лобнорцев и названного его именем. Назавтра лишь четыре версты пришлось следовать по кустарникам. Затем мы вышли на бесплодную галечную равнину, которая широкой полосой облегает подножие Алтын-тага. Путь здесь стал удобнее, хотя все-таки мы шли возле кустарниковой полосы. Сильная буря от северо-востока несла тучи пыли, но, по счастью, дула нам сзади. Ночевать пришлось в окраине тех же кустов, возле колодца Яндаш-как, который состоит из двух небольших ям, засыпанных, как казалось, песком. Воду откапывали и довольствовались ею в скудной порции. Следующий день выдался прохладный; притом часа два моросил дождь, хотя немного обмывший кустарники от насевшей на них пыли; после полудня даже гремел гром – все это редкость большая в здешних местах. Двойным переходом мы сделали еще 39 верст по той же галечной равнине, а на завтра утром пришли в Чархалык.

Поселение Чархалык. Эта деревня, или по-тюркски «кишлак», посещенная мною еще в конце 1876 г., лежит на речке того же имени, вытекающей из недалекого Алтын-тага или, быть может, с северного склона Чамен-тага, и впадающей в Черчен-дарью. [892] Основано названное поселение около половины текущего столетия выходцами из Кэрии.[893] Само место, как говорят, было случайно найдено кэрийскими охотниками, которые пробирались из Черчена в Гас, а оттуда через Алтын-таг к нынешнему Чархалыку. Здесь они встретили разрушенные стены небольшого города[894] и развалившиеся сакли, в которых много валялось изломанных прялок. Последние называются по-тюркски «чарх»; от этого и будущее поселение получило название Чархалык. Жителей не было вовсе ни здесь, ни далее к Черчену; в большом числе бродили только дикие верблюды. Лобнорцы в это время находились вполне изолированными в эту сторону и жили совершенно дикарями, как ныне живут они только в Кара- курчине. В дальнейшем своем пути к Черчену те же кэрийские охотники открыли следы другого древнего города и назвали его Ваш-шари (т. е. город Ваша), по имени одного из своих товарищей (Ваш-ваш), нашедшего это место. Возвратясь домой, те же охотники рассказали о своих открытиях. Тогда несколько семейств кэрийцев пожелали переселиться на новое место. В числе этих переселенцев находился некий Полат-бек, который первый завел в нынешнем Чархалыке земледелие, прокопал арыки (оросительные канавы) и посадил плодовые деревья. Впоследствии тот же Полат-бек был здесь аксакалом (волостным старшиной) и умер теперь при нас, имея более 70 лет от роду.

В настоящее время в Чархалыке живут 33 семейства лобнорцев и 8 семейств прежних поселенцев, всего около 150 душ обоего пола.[895] Главное занятие жителей – земледелие, частью скотоводство. Из хлебов сеют пшеницу, ячмень и кукурузу; кроме того, разводят табак, хлопок, арбузы, дыни, лук и морковь. В садах растут абрикосы, персики, сливы, виноград и гранаты; однако последние два сорта фруктов дают плохой сбор. Хлеба же и овощи родятся очень хорошо, как вообще на не слишком соленой лёссовой почве при достаточном ее орошении. Помимо того, здешний лёсс, по словам местных жителей, весьма прочен для построек. Из посторонних занятий у чархалыкцев, как и у лобнорцев, развита ловля мелких зверей (лисиц, манулов, волков, хара-сульт, в горах куниц) капканами; последних зимой ставится так много, что большая часть здешних кошек и собак имеют раненые ноги.

Между прочими обитателями Чархалыка мы встретили теперь здесь какого-то юродивого святошу с восемью при нем учениками (суфи). Их наставник считает себя потомком имама Раббану. Святостью и чудесами прославился, как говорят, дед чархалыкского святоши, живший в Кэрии и называвшийся Эиса- ходжа. Так, однажды во время молитвы из его рта вдруг вышло пламя и сожгло угол мечети. Умер он также чудесным образом. Именно в 1814 г., как сообщили нам рассказчики, в Кэрии появилась сильная холера. Смертность была так велика, что грудные младенцы сосали своих мертвых матерей. Тогда Эиса-ходжа собрал народ и объявил ему, что болезнь послана как божеское наказание, но что он принимает всю кару на себя одного. Затем сделал распоряжение относительно своих похорон, заболел и умер; эпидемия тотчас же прекратилась.

Благодаря более укрытому и удаленному от охлаждающего влияния Лоб-нора положению Чархалыка, растительность здесь начала развиваться уже по-весеннему: ива зеленела, на туграке распустились цветовые сережки, в садах цвели абрикосы. Показались также скорпионы, большие ящерицы (Stellio stoliczkanus) и множество клещей. Последние ползали всюду по земле и кучами впивались в голые пахи наших верблюдов, так что для этих бедных животных прибавилась новая серьезная невзгода.

В Чархалыке мы сделали кое-какие покупки продовольствия и при этом убедились, что здешние жители далеко не похожи на простодушных лобнорцев. Встречен был здесь также светлый праздник [Пасха], гостем нашим был Кунчикан-бек. С ним вскоре пришлось расстаться окончательно, ибо на дальнейший путь до Черчена мы взяли теперь нового вожака, по имени Сэйфи, того самого, который в январе 1877 г. был моим провожатым в Алтын-таге. Однако выступление наше из того же Чархалыка было задержано на сутки сильной бурей, которая вдруг поднялась ночью. Конечно, воздух тотчас же наполнился тучами пыли, и наступила такая мгла, что на расстоянии двух шагов не было видно наших белых палаток. Последние едва держались под напором ветра, несмотря на то что были обложены тяжелыми вьюками и привязаны к ним. На весь багаж и на нас самих нанесло в течение ночи толстый слой пыли; утром едва можно было продрать глаза; нос и уши также были набиты этой пылью. Вместе с тем, как обыкновенно при буре, стало холодно, да таким крутым скачком, что утром 26 марта р. Чархалык-дарья покрылась льдом,[896] а еще через сутки мороз на восходе солнца достигал -5,1 °C. Вообще, с наступлением от второй трети марта сезона бурь, мы имели до сих пор, да и значительно вперед, лишь два состояния погоды: жар в затишье или бурю с холодом.

Урочище Ваш-шари. В четыре небольших перехода пройдено было нами 77 верст от Чархалыка до урочища Ваш-шари. Местность здесь такая же, как и от Лоб-нора: бугристая кустарниковая полоса к Черченской реке и к стороне Алтын-тага бесплодная галечная равнина. Тропинка лежит большей частью по этой последней. Вода на ночлегах добывается из колодцев, но ее мало; корм плохой даже для верблюдов.

Густая пыль по-прежнему наполняла атмосферу; не видно было даже высокого Алтын-тага, вблизи которого лежал наш путь. Производство глазомерной съемки крайне затруднялось еще тем, что решительно невозможно было ориентироваться. Приходилось довольствоваться всего более частыми засечками дороги посредством компаса. Такое неудобство относительно съемки периодически продолжалось почти во все время нашего путешествия по Восточному Туркестану.

Вышеупомянутое урочище Ваш-шари лежит при абсолютной высоте в 3400 футов, на речке того же имени, вытекающей из соседнего Алтын-тага, или, быть может, из снеговой Черченской группы.[897] При большой воде эта речка добегает до Черчен-дарьи, при малой – немного раньше теряется в солончаках. Прекрасная лёссовая почва описываемого урочища разработана пока лишь в количестве нескольких десятков десятин. Все остальное покрыто крупными туграковыми деревьями и джангалом. Жителей при нас было только шесть семейств, четыре года тому назад