'Ну что ж, вызов брошен', - решительно скривилась я, завидев возле конюшни запряженного рыжего Дубка. Мой единственный лично знакомый конь, так прозорливо прикормленный недавно, заинтересованно косил сиреневым глазом.

   - А он что, уже выздоровел? - спросила я небритого конюха, державшего поводья Дубка.

   - Полностью, - уверил меня он. - Если бы не распоряжение Его сиятельства, то пошел бы с утра пастись с остальным табуном... Может, вам скамеечку принести?

   - Не надо, - протянула я в ответ. - У меня ноги длинные. Так... допрыгну.

  Мужик оценивающе окинул взглядом мои нижние конечности, облаченные стилистом Гильдой в узкие мужские брюки, и согласно расплылся.

   - Госпожа Вета, да вы не бойтесь его, - неожиданно вынырнул из под лошадиной шеи Абрамка. - Он хороший, спокойный. Тем более, вы ему нравитесь.

   - С чего ты это взял? - сузила я глаза.

   - А ему все женщины нравятся, - отвесил комплимент 'настоящий мужчина' подросткового возраста.

   - Ну что ж, тогда начинаю представление, - смеясь, наконец, решилась я и ухватилась правой рукой за ручку сзади седла. - Я, пока, все правильно делаю?

   - Пока все правильно, госпожа. Только, не забудьте ногу в стремени закрепить. А, как усядитесь, возьмите в руки поводья и потихоньку надавите ему на бока шенкелями, ногами вверху, то есть... А может, все таки подсадить? - на всякий случай еще раз уточнил конюх.

   - Не надо, - категорично отрезала я и, не очень грациозно, но зато с первой попытки, взобралась в седло.

  Сверху расстояние до земли казалось гораздо больше, но высоты я никогда не боялась. Впрочем, как и падений - 'налеталась' еще в детстве. 'Так, а что же делать дальше?..' Запоздало схватив поводья, я осторожно, как учил конюх, сжала бедра. Дубок переступил ногами, но этим и ограничился. Я повторила движение, уже сильнее. Результат, однако, остался прежним.

   - Скажите, - обернулась растерянно к мужику. - А что говорят, когда хотят, чтобы конь, ну... сдвинулся с места?

   - Да, разное говорят, - почесал тот щетину. - Смотря, к чему конь привык, к какой команде. А что касаемо Дубка, то на нем кто только не ездил. Так что, решайте сами, госпожа, - великодушно махнул он волосатой рукой.

  Я же на несколько секунд задумалась, а потом, закусив от волнения губу, вновь сжала бедра, толкнула ими вперед и тряхнула поводья:

   - Д-давай, дорогой. Д-давай... - и Дубок медленно пошел вперед...

   Поначалу меня мотало в седле, как на известном ковбойском аттракционе. Но потом, круга через три, пройденных Дубком между донжоном и конюшней, слушая 'вполуха', советы идущего рядом конюха и подбадривания бегущего с другой стороны Абрамки, я вспомнила 'интимный' гильдин совет и попыталась попасть в ритм движения коня... Еще через круг у меня это получилось, а уже через два, до неприличия понравилось:

   - Гильда!.. - прокричала я, в очередной раз проезжая мимо кухонного окна. - Гильда!

  Женщина высунулась в дверь, вытирая руки полотенцем и, увидев меня, гордо восседающую на Дубке, приложила ладонь ко лбу:

   - Помог мой совет?

   - А как же! Спасибо за полученное... удовольствие.

   - Да, пожалуйста... А разрумянилась то как, - заметила она со смешком. - Расседлывайтесь, обедать пора. ..

   За обедом Гильда, одухотворенная 'лошадиной' темой, была чрезвычайно задумчивой и немногословной а, когда во второй раз назвала Абрамку каким-то Рулом, мы с мальчишкой решили, что пора с трапезой закругляться. Я предложила ему начать, наконец, наши 'палочные' тренировки, хоть и с одной уцелевшей тросткой, но у подростка обнаружились срочные дела в деревне. Поэтому, мне ничего не оставалось, как плестись коротать время до приезда Борамира наверх. Кстати, можно было воспользоваться случаям и еще раз перечитать свой вчерашний монументальный труд. Но, уже проходя мимо графской кровати, я услышала приглушенный голос Тука, доносящийся из-за ширмы:

   - Какое ты, все-таки вредное создание, - раздраженно обратился он к неизвестной мне персоне. -