едино.

И подняв бокал на свет, он прищурил один глаз, чтобы лучше рассмотреть прекрасный цвет вина. Не то, чтобы Джозеф был тонким знатоком вина, но он любил позы, и в данном случае не мог придумать ничего более подходящего, чтобы убедить своего брата.

- Джозеф, ты ошибаешься, - сказал Грегори, отрываясь от окна и поворачиваясь лицом к брату. - Есть разница. А что если он однажды вернется?

- О, если-если-если! - воскликнул Джозеф. Грегори, из тебя бы вышел замечательный казуист, если бы судьба не сделала тебя крестьянином! Ну и что, если он однажды вернется? Ну и что?

- Это известно только Господу Богу.

- Ну тогда и предоставь ему разбираться с этим! - последовал быстрый ответ. Джозеф допил свой бокал.

Но Грегори покачал головой.

- Слишком велик риск. Я должен узнать, и я узнаю, погиб Кеннет или нет. Если он взят в плен, то мы должны сделать все, чтобы вернуть ему свободу.

- Чума нас всех возьми! - взорвался Джозеф. - К чему вся эта суета?

Грегори терпеливо вздохнул.

- У меня есть на то причины, - медленно проговорил он. - Если тебе надо их напомнить, то мне остается сожалеть о твоей сообразительности. Послушай, Джозеф, ты имеешь гораздо большее влияние при дворе Кромвеля, и ты бы мог здорово помочь мне в этом деле.

- Я жду, пока ты мне расскажешь, каким образом я могу это сделать.

- Езжай к Кромвелю в Виндзор, или где он гам находится? И спроси разрешения выяснить, нет ли Кеннета среди пленных. Если его там не окажется - значит он действительно погиб.

Джозеф сделал нетерпеливое движение.

- Ты что, не можешь положиться на Судьбу?

- Ты думаешь, у меня совсем нет совести? - с неожиданным пылом воскликнул второй.

- Фу, что за женские капризы!

- Нет, Джозеф. Я стар. Я вступил в осень своей жизни, и я хотел бы перед смертью видеть этих двоих обрученными.

- Старая ворона, ты только и умеешь, что каркать, - добавил Джозеф.

На некоторое время разговор стих, и Грегори твердым взглядом посмотрел на брата, пока тот не отвел плутоватые глаза в сторону.

- Джозеф, ты поедешь к Лорду-Генералу.

- Ну хорошо, - неохотно отозвался Джозеф, положим, я поеду. И что делать, если Кеннет действительно в плену?

- Ты должен упросить Кромвеля даровать ему свободу. Лорд-Генерал не откажет тебе.

- Ты думаешь? Я не столь уверен.

- Но ты, по крайней мере, можешь попытаться это сделать, и кроме того, мы будем наверняка знать, что с ним приключилось.

- Все это мне кажется не столь уж необходимым. К тому же погода портится, ветер переменился, и ревматизм может каждую минуту проснуться в моих костях. Я уже не молод, Грегори, и путешествие в такую погоду - немалое испытание для больного человека, которому за пятьдесят.

Грегори подошел к столу и положил на него ладонь.

- Ты поедешь? - твердо спросил он, пристально глядя на брата.

Джозеф задумался. Он знал, что Грегори упрямый человек, и если сейчас он откажется, то тот будет ежечасно донимать его рассуждениями о судьбе мальчика и о собственном эгоизме. С другой стороны, мысль о путешествии была ему отвратна. Он не относился к типу людей, готовых пожертвовать личным комфортом ради какого-то щенка, попавшего в плен.

- Ну, раз ты принимаешь это так близко к сердцу, - сказал он наконец, - не приходило ли тебе в голову, что у тебя больше оснований просить Кромвеля и больше шансов на услех?

- Ты знаешь, что Кромвель охотнее прислушивается к твоим словам, чем к моим - возможно потому, что ты знаешь, что нужно сказать в нужный момент, - поддразнил его Грегори. - Так ты поедешь, Джозеф?

- О, черт возьми! - не выдержал Джозеф, вскакивая со стула. - Я поеду, потому что иначе тебя не утихомирить. Я отправлюсь завтра.

- Джозеф, я очень благодарен тебе. Но я буду еще благодарнее, если ты отправишься сегодня.

- Ни за что! Утопите меня - не поеду!

- Поедешь, утопи тебя, поедешь, - убеждал его Грегори. - Ты обязан ехать, Джозеф.

Джозеф снова заговорил о дожде, о том, что небо хмурится и приближается гроза.

- Ну что значит один день? - скулил он.

Но Грегори стоял насмерть, пока его брат не сдался и не согласился отправиться немедленно. Ругая мастера Стюарта последними словами за те хлопоты, которые тот ему доставляет, Джозеф отправился укладывать вещи.

Грегори остался сидеть в столовой, в задумчивости глядя на белую скатерть перед собой. Усмехнувшись, он налил себе бокал вина и выпил его. Как только он поставил бокал на стол, дверь распахнулась, и на пороге появилась прелестная девушка лет двадцати. Грегори посмотрел на круглое свежее лицо своей дочери, шелковые каштановые волосы, спадающие на лоб, и почувствовал прилив гордости. Взглянув на нее еще раз, он подумал, что брат прав: она не была похожа на невесту, чей возлюбленный не вернулся с поля битвы. Ее губы улыбались, а глаза - голубые как небо - искрились весельем.

- Почему ты сидишь здесь такой хмурый? - воскликнула она. - Говорят, что мой дядя отправляется в путешествие?

Грегори захотелось проверить ее чувства.

- Кеннет, - ответил он, с многозначительным видом вглядываясь в ее лицо.

Веселые искорки потухли в ее глазах, и они наполнились грустью. Так она выглядела еще прелестнее. Но Грегори ждал выражения испуга или, по крайней мере, глубокой озабоченности, и был разочарован ее реакцией.

- Что с ним, папа? ~ спросила она, подходя поближе.

- Неизвестно, и в этом загвоздка. К этому времени от него должны были поступить какие-нибудь вести, но их нет, и твой дядя отправляется на его поиски.

- Ты думаешь, с ним могло произойти какое-нибудь несчастье?

Грегори помедлил с ответом, взвешивая слова.

- Надеюсь, что нет, дорогая, - начал он. - Его могли взять в плен. Последнее известие от него - из Ворчестера, и вот уже прошла неделя с того дня, как закончилось сражение. Если он в плену, то у твоего дяди достаточно связей, чтобы его высвободить.

Синтия вздохнула и подошла к окну.

- Бедный Кеннет, - пробормотала она с нежностью. - Возможно, его ранили.

- Скоро мы узнаем, - отозвался отец. Его разочарование становилась все острее: там, где он ждал скорби, он нашел обычное участие.

- Небо хмурится, отец, - сказала Синтия, стоя у окна. - Бедный дядя! Ему придется ехать в такую погоду.

- Кажется, кто-то жалеет бедного дядюшку, - проворчал появившийся в дверях столовой Джозеф, - которого ваш батюшка гонит из дому в любую погоду на поиски пропавшего возлюбленного его дочери.

Синтия одарила его улыбкой.

- Вы настоящий герой.

- Ладно, ладно, - продолжал ворчать Джозеф. - Я отыщу вашего бездельника, чтобы наша красотка не выплакала себе глаза.

Грегори с неодобрением взглянул на брата, который подошел к нему вплотную.

- Убивается, не правда ли? - пробормотал он, но тот смолчал.