тумана. — Но я должна сделать это в одиночку.

Перси проглотил свой гнев. Он не был уверен, был ли он зол на Аннабет, или на свой сон… или на весь греко-римский мир, который терпел и формировал человеческую историю на протяжении пяти тысяч лет только с одной целью: сделать жизнь Перси Джексона как можно более неприятной.

— Ты знаешь, что за существо в этой пещере, — догадался он. — Имеет ли она что-то общее с пауками?

— Да, — ответила Аннабет слабым голосом.

— Тогда… как ты можешь даже…? — он заставил себя остановиться.

Перси понял, что с Аннабет спорить бесполезно. Он вспомнил ту ночь, произошедшую три с половиной года назад, когда они спасли Нико и Бьянку ди Анджело в Мэне. Аннабет была захвачена титаном Атласом. На протяжении некоторого времени было неизвестно жива она или мертва. Он пропутешествовал по всей стране, чтобы спасти ее от Титана. Это были самые трудные несколько дней в его жизни — не только монстры и борьба, но и беспокойство.

Как он мог намеренно позволить ей идти, зная, что она направлялась к чему-то еще более опасному?

Потом до него дошло: то, как он чувствовал себя в течение нескольких дней было тем, что Аннабет чувствовала шесть месяцев подряд, когда он считался пропавшим без вести. Это заставило его чувствовать себя виноватым, и немного эгоистичным, пока он стоял здесь и спорил с ней. Ей пришлось пойти на это задание. От этого может зависеть судьба всего мира. Но часть его хотела сказать: «Забудьте о мире. Я не хочу жить без нее».

Перси смотрел в туман. Он ничего не видел, но у него были прекрасные отношения с морем. Он знал точную широту, долготу, глубину океана и путь, по которому они двигались. Он также знал с какой скоростью двигался корабль, и впереди не чувствовал ни скал, ни островов, ни любых других природных преград на их пути. Однако, быть слепым было неудобно. Их не атаковали с тех пор, как корабль спустился на воду, но море казалось иным. Перси был в Атлантическом и Тихом океанах, даже в заливе Аляска, но это море чувствовалось более древним и мощным.

Перси мог ощутить его слои, циркулирующие под ним. Каждый греческий или римский герой пересек под парусом эти воды — от Геркулеса до Энея. Монстры все еще обитали в этих глубинах, глубоко завернутые в Туман, спящие большую часть своего времени; но Перси мог чувствовать, как они шевелились, отвечая на зов корпуса греческой триремы из небесной бронзы и присутствия крови полубогов. Они вернулись, казалось, говорили монстры. Наконец-то… свежая кровь.

— Мы находимся недалеко от итальянского побережья, — сказал Перси, в основном, чтобы нарушить молчание. — Может быть, в сотнях морских миль от устья Тибра.

— Хорошо, — сказала Аннабет. — К рассвету, мы должны…

— Остановиться, — Перси почувствовал себя так, как его кожу омыли ледяной водой. — Мы должны остановиться.

— Почему? — недоумевала Аннабет.

— Лео, остановись! — закричал он.

Слишком поздно. Из тумана появилась другая лодка и протаранила их передней частью. В ту долю секунды Перси зафиксировал случайные детали: еще одна трирема; черные паруса, на которых была нарисована голова Горгоны; неповоротливые воины в греческой броне и в полном вооружении (не совсем люди), толпящиеся впереди лодки; и бронзовый таран на уровне воды, ударяющий по корпусу Арго II.

Аннабет и Перси были практически выброшены за борт. Фестус взорвался огнем, от чего десятки очень удивленных воинов начали кричать и прыгать за борт, но большинство из них перебралось на борт Арго II. Корабельные кошки, обернутые вокруг реек и мачты, своими железными когтями царапали доски корпуса.

К тому времени, когда Перси вернул ясность мыслей, враг был всюду. Он плохо видел через туман и темноту, но захватчики, казалось, были человекоподобными дельфинами или дельфиноподобными людьми. У некоторых были серые морды. Другие держали мечи в чахлых ластах. Некоторые переваливались на ногах, которые частично сливались, тогда как у других были ласты для ног, которые напомнили Перси клоунские ботинки.

Лео забил в колокол тревогу. Он рванулся к ближайшей баллисте, но пошел вниз под грудой дребезжащих дельфинов-воинов. Аннабет и Перси стояли спина к спине, как они делали много раз до этого, их оружие было наготове. Перси попытался вызвать волны, надеясь, что он сможет оттолкнуть корабли друг от друга или даже опрокинуть судно врагов, но ничего не произошло.

Он почти чувствовал, как что-то идет против его воли, вырвав море из-под его контроля. Он поднял меч, готовясь к схватке, но они были в меньшинстве. Несколько десятков воинов опустили копья и образовали кольцо вокруг них, благоразумно держа их на расстоянии удара мечом Перси. Дельфины- мужчины открыли свои морды и начали свистеть, создавая шумы. Перси никогда не задумывался о том, насколько ужасно выглядят дельфиньи зубы.

Он пытался думать. Может быть, он мог бы вырваться из круга и уничтожить несколько захватчиков, но другие успели бы заколоть его и Аннабет. По крайней мере, воины, казалось, не были заинтересованы в их немедленном уничтожении. Они держали Перси и Аннабет под прицелом в то время, как большая часть их товарищей затапливала трюм и охраняла корпус.

Перси мог слышать, как они ломали двери комнат, сражаясь с его друзьями. Даже если другие полубоги спали не крепким сном, у них все равно не было шанса выстоять против такого количества. Лео потащили по палубе, стонущего и пребывающего в полубессознательном состоянии, и бросили на кучу веревок. Внизу звуки борьбы начали стихать. Либо другие были покорены, либо… Перси отказывался думать об этом.

Дельфины-воины расступились, давая кому-то пройти внутрь кольца. Этот кто-то оказался человеком, и смотря на то, что дельфины уступили ему дорогу, можно было сказать, что он явно был среди них лидером. Он был одет в греческие боевые броне-сандалии, килт, наколенники и нагрудник, украшенный изображением морского чудовища. Вся его одежда была золотой. Даже его меч с греческим лезвием, подобный Анаклузмосу, был золотым, а не бронзовым.

«Золотой мальчик», — Перси думал, вспоминая свой сон. Они должны будут пройти мимо золотого мальчика. Что заставило Перси действительно нервничать, так это шлем парня. Его забралом была маска головы Горгоны в натуральную величину, с ужасными изогнутыми клыками и золотыми змеиными волосами, вьющимися вокруг лица. Перси уже встречался с горгонами прежде. Сходство было превосходным… даже чересчур, по его мнению.

Аннабет стала плечом к плечу с Перси. Он хотел обнять ее и защитить, но сомневался, что она оценит этот жест, а еще он не хотел давать этому золотому парню никаких намеков на то, что Аннабет была его девушкой. Нет смысла давать врагам больше рычагов, чем у них уже есть.

— Кто ты? — спросил Перси. — Что вам нужно?

Золотой воин усмехнулся. Взмахом лезвия, быстрее, чем Перси мог бы уследить, он выбил Анаклузмос из его рук и послал в вольное плаванье. Золотыш мог также выбросить лёгкие Перси в море, потому что он внезапно почувствовал, что не может дышать. Он никогда не был обезоружен так легко.

— Здравствуй, брат, — голос золотого воина был богатый и бархатистый, со средневосточным экзотическим акцентом… это показалось Перси смутно знакомым. — Всегда рад ограбить сына Посейдона. Я Хрисаор, Золотой меч. А что мне нужно… — он повернул свою металлическую маску в сторону Аннабет. — Ну, это просто. Я хочу обладать всем, что у вас есть.

Сердце Перси сделало кульбит, пока Хрисаор ходил взад-перед, осматривая их как призовых скакунов. Десятки дельфиноподобных людей окружили их в круг, направив свои копья в грудь Перси, в то время как другие осматривали корабль, грохоча и шумя в трюме. Один нес коробку с амброзией вверх по лестнице, а другой — баллисту и ящик с греческим огнем.