убывающей отдачи. Даже если технологический прогресс отодвинет стену, он не способен уничтожить ее совсем. В этом главное различие экономического строя в развитых и развивающихся странах.
В «Принципах политической экономии», учебнике 1848 года, который определял развитие экономической науки в Англии до конца века, Джон Стюарт Милль так выделяет значение убывающей отдачи: «Опасаюсь, что мнение это [о незначительности убывающей отдачи] является не просто заблуждением, но самым серьезным заблуждением, какое только можно найти в области политической экономии. Данный вопрос имеет более важное и существенное значение, нежели любой другой; он охватывает всю проблему причин существования нищеты в богатых и промышленных обществах; и пока этот предмет не понят вполне, продолжать наше исследование — напрасное дело»[140].
Следующая книга, подчинившая себе английскую экономическую науку вплоть до появления Кейнса, была написана Альфредом Маршаллом в 1980 году и называлась «Принципы экономической науки». В духе своего предшественника Милля Маршалл утверждал, что переселение народов в истории человечества происходило в основном из-за убывающей отдачи. Собирая материал для докторской диссертации в 1980 году, я попытался проверить, действительно ли, как утверждали экономисты от Антонио Серра до Альфреда Маршалла, бедность неразрывно связана с убывающей отдачей. Я выяснил, что, действительно, основные экспортные товары Перу (хлопок), Боливии (жесть) и Эквадора (бананы) в течение XX века производились в условиях убывающей отдачи. Когда производство падало, производительность увеличивалась, т. е. происходило обратное процессам, типичным для промышленного сектора.
На илл. 11 отражено производство бананов в Эквадоре с 1961 по 1977 год, когда резкое падение объема производства было спровоцировано событиями, которые на первый взгляд выглядели как благоприятные.
Внимательней рассмотрев этот случай, мы поймем, что имел в виду Гуннар Мюрдаль под эффектом обратной волны в развивающихся странах.
В начале 1960-х годов банановые плантации Центральной Америки поразил церкоспороз. Эквадор, в то время относительно мелкий поставщик, от вспышки не пострадал и решил воспользоваться шансом завоевать свою долю на рынке. С 1962 по 1966 год Эквадор увеличил площадь банановых плантаций на 75 %. Несколько лет спустя, потея в жарком Гуаякиле над кипами документов, я обнаружил, что за эти годы производительность одного акра земли упала на 40 % — с 19 до менее 12 тонн. Как всегда, свою сыграл роль не только этот фактор, но он стал основной причиной падения производительности. Плантации распространились за пределы области Эль-Оро, где производилось больше всего бананов, в менее эффективные области. То, что изначально выглядело как улучшение международного положения Эквадора, в реальности обернулось падением производительности и зарплат в отрасли. Экономисты, занимающиеся сельским хозяйством, не удивились бы такому результату; проблема в том, что на макроуровне аналогичные процессы игнорируются. Я не устаю повторять, что с обрабатывающей промышленностью произошло бы обратное: рост производства привел бы к снижению издержек. В обрабатывающей промышленности каждый следующий станок работает не менее эффективно, чем предыдущий; более того, каждый следующий трудочас снижает фиксированные издержки на единицу продукции. Рост производства неизменно приводит к снижению издержек на единицу продукции. Растущая доля на рынке позволяет игроку вырваться вперед в гонке по кривой производительности и первым скатиться по ее крутой части; в сельском хозяйстве она припирает игрока к стене убывающей отдачи.
Геноцид в Руанде 1994 года подается нам как результат этнической ненависти, в то время как остальной мир наблюдал за происходящим со стороны. Однако чтобы понять эту драму, необходимо обратиться к закону убывающей отдачи. В Руанде убывающая отдача стала результатом того, что растущее население все сильнее эксплуатировало пахотные земли, а рабочих мест за пределами первичного сектора почти не было. В ситуации, когда нет условий для создания растущей отдачи, пессимизм Мальтуса вполне оправдан. Рост населения приводит к кризису. Плотность населения Руанды — 281 человек. Это не слишком высокий показатель, если мы сравним его с некоторыми индустриальными странами. В Японии, например, на один квадратный километр приходится 335 человек, а в Голландии 477 (для бедной сельскохозяйственной страны это очень много). Для сравнения: плотность населения в богатой Дании — 125, Танзании — 20, Южной Африке — 36, Намибии — 2, а Норвегии —14 человек.
Были проведены масштабные исследования, чтобы выявить причины геноцида в Руанде, — одно Всемирным банком в 1997 году, а другое Программой развития Организации Объединенных Наций в 1999 году. Интересно, что ни одно исследование не учло роли, которую убывающая отдача сыграла в руандской трагедии, — эффекта падающей маржинальной производительности труда в сельскохозяйственной стране с растущим населением. Современный мир (по крайней мере в том виде, в каком он проявляет себя по отношению к странам третьего мира) уже не замечает различий между видами экономической деятельности. Мы даже не пытаемся найти связь, которая должна быть очевидной, — между геноцидом и нехваткой рабочих мест за пределами сельскохозяйственного сектора, страдающего от убывающей отдачи. Конечно, сельское хозяйство Руанды не слишком эффективное, но попытки увеличить его эффективность без одновременной диверсификации экономики страны противоречат всему, чему учит нас история. Только индустриализация может создать эффективный сельскохозяйственный сектор. Государства-неудачники имеют две общие черты: частые перебои с поставками продовольствия и слабый промышленный сектор. Раньше экономисты понимали связь между этими фактами. Сегодня мы изучаем причины банкротства стран и проблему голода так, как будто это два не связанных друг с другом явления, и отдельно от экономического строя, в то время как в реальности они являются дополняющими друг друга следствиями одного набора проблем. В конечном итоге получается, что мировое сообщество пытается лечить симптомы мировой бедности и несчастий, а не их причины.
В книге 2005 года биолог Джаред Даймонд[141] блестяще справился с задачей, которую не решили другие расследователи. В традиции Роберта Мальтуса, Джона Стюарта Милля и Альфреда Маршалла он связывает проблему геноцида с явлением убывающей отдачи. За некоторое время до геноцида Руанда начала страдать от падения производства продовольствия на душу населения из-за убывающей отдачи, засухи и истощения почвы, что привело к масштабной вырубке лесов. В результате огромное количество безземельных голодных молодых людей обратились к воровству и насилию. Даймонд цитирует французского ученого, специалиста по Восточной Африке Жерара Прунье: «Решение убивать было, конечно, принято политиками по политическим причинам. Но, как минимум, отчасти причина, по которой это решение с таким рвением было претворено в жизнь обычными рядовыми крестьянами… заключалась в их ощущении, что на недостаточном количестве земли живет слишком много людей, и если сократить число людей, то выжившим достанется больше».
Австралийские экономисты всегда знали, как опасно специализироваться на сырьевых материалах. Они поняли, что если Австралия последует стандартной теории торговли и станет поставлять шерсть, это немедленно приведет к перепроизводству и стремительному падению цен. В отсутствие альтернативного источника занятости населения, овцеводство и производство шерсти распространится в области, непригодные для этих видов деятельности.
Поэтому Австралия настояла на том, чтобы основать собственную обрабатывающую промышленность, несмотря на то что она будет не такой эффективной, как промышленность Англии или Европы, и никогда не сможет с ними конкурировать. Именно так надо поступать, чтобы в мире появились страны со средним доходом. Австралийцы рассудили, что национальный промышленный сектор задаст альтернативный уровень зарплаты, который не позволит производителям сырьевых товаров распространить производство на непригодные для него земли. Уровень зарплат, заданный промышленностью, будет сигнализировать им, что это невыгодно. Промышленный сектор, в котором по определению действует растущая отдача, также должен помочь механизировать производство шерсти.
