— Нет, можно и с башни, — заверил ее Зик. — Иеремия сказал, там есть корабли.

Когда они добежали до подъемника, Брайар высвободила руку. Платформа ничем не отличалась от той, что доставила их с Люси на вокзал. Отодвинув железную решетку, она втолкнула мальчика в корзину, сама вошла следом и сказала:

— Нет. Я должна повидаться с Люси. Узнать, все ли с ней хорошо. И…

Раздалось еще несколько выстрелов — и довольно близко.

— А наверху творится что-то нехорошее. — Пока лифт полз на следующий этаж, она взяла «спенсер» на изготовку. — Так что давай сойдем здесь. И по возможности не будем ввязываться.

— Да трухляки это, скорее всего, — заявил мальчик и попытался удержать ее в корзине: Брайар вовсю уже возилась с решеткой. — Только нельзя нам сейчас уходить. Может, принцесса еще наверху!

— Ну, не совсем.

Мигом обернувшись, Брайар взяла на прицел невысокую женщину с тощими руками-ногами и длинными седыми волосами, заплетенными в косичку. Внешность выдавала в ней индианку, но племя было не угадать; к тому же она щеголяла в мужской одежде — синей куртке простого покроя и того же цвета штанах, которые были ей велики.

Женщина держалась за бок. Сквозь пальцы сочилась кровь.

— Миссис Анжелина! — крикнул Зик, подбегая к ней.

Брайар опустила было винтовку, но тут же вскинула снова: опасность могла нагрянуть с любой стороны. Все-таки они стояли сейчас посреди большого зала с несколькими дверями, и все они были закрыты. Никаких отличительных особенностей комната не имела, как и конкретного предназначения. Обстановки не было, если не считать штабеля столов у стены и груды стульев, наваленных друг на друга и оставленных собирать пыль.

— Мэм, — бросила она через плечо. — Мэм, вам нужна помощь?

Но та лишь нетерпеливо отмахнулась:

— Нет. А ты, мальчик, не трогай меня.

— Вас ранили!

— Скорее поцарапали. И попортили новенький костюм. Эй, — обратилась она к Брайар, постучав ее по плечу костлявым пальцем, — если увидите лысого китайца в черном пальто, пальните ему от моего имени между глаз. Очень меня порадуете.

— Буду начеку, — пообещала Брайар. — А вы та самая принцесса?

— Принцесса как принцесса. А сейчас еще и злая как черт, но нам пора уносить ноги. Если останемся, нас схватят.

— Мы как раз на пути в Хранилища.

— Или в башню! — упрямо вставил Зик.

— Тоже неплохо, — сказала Анжелина, — но лучше бы вам податься в форт. Как починят «Нааму Дарлинг», попросите старого Клая подкинуть вас за стену, если хотите выбраться из города.

Брайар нахмурилась:

— Клай здесь? В форте?

— Ремонтирует дирижабль.

Суматоха наверху грянула с новой силой, и Брайар решила, что продолжит расспросы позже.

— Стойте, — вмешался Зик. — Мы что, вернемся на тот корабль? К этому старому верзиле? Нет уж, дудки. Мне он не нравится.

— Клай-то? — уточнила Брайар. — Ты что, он хороший. И вывезет нас отсюда, не беспокойся.

— Откуда тебе знать?

— Он перед нами в долгу. По крайней мере, верит в это.

За углом что-то с грохотом повалилось, и по ту сторону стены зазвучала, накатывая устрашающими волнами, тяжелая поступь мертвецов.

— Скверно, — заметила Брайар.

— Если не хуже, — отозвалась Анжелина, но без особой печали.

Достав из чехла на спине большую двустволку, она проверила, как обстоят дела с патронами. Стоило ей отпустить рану, потекла кровь — впрочем, несильно.

— Вы тут ориентируетесь? — спросила Брайар.

— Получше вас, ребята. Но ненамного. Вход-выход найти сумею, и все на этом.

— Можете проводить нас до Хранилищ?

— Да, но я все-таки считаю, что вам нужно в форт, — проворчала она и оттолкнула Зика, который полез ей помогать. — Отстань, мальчик. Сама могу идти. Бок побаливает немножко, но я еще поживу.

— Это хорошо, — сказала Брайар. — Потому что у нас неприятности.

Из шахты лифта донесся жалобный стон, по крыше лифта забарабанили кулаки. Затем раздался оглушительный треск… и они хлынули в коридор. Один или двое проложили путь, и следом за ними из невидимого пролома повалили остальные.

Первыми в проход вылетели трое мертвяков, которые в прошлом были солдатом, цирюльником и китайцем. Шустро передергивая затвор, Брайар пустила первым двоим по пуле между глаз, а третьему отстрелила ухо.

— Мама! — закричал Зик.

— Встали мне за спину, оба! — распорядилась она, но Анжелина проигнорировала приказ и уложила третьего из дробовика.

Через трупы уже с кровожадным видом перебиралась следующая порция трухляков — полдюжины трупов вширь, столько же или больше вглубь.

— Отходим! — крикнула Анжелина, не прекращая огня. — Отходим, сюда!

В коридоре поднялся оглушительный грохот, а головы у матери и сына и без того раскалывались. Однако выбор был прост: либо стрелять и надеяться на лучшее, либо сдаться и умереть. И женщины не переставали палить, а Зик тем временем юркнул за поворот, выполняя роль разведчика и худо-бедно следуя указаниям Анжелины.

— Справа!.. Ну, с другого права, — поправилась она. — В конце коридора должна быть дверь. Рядом с кабинетом!

— Тут заперто! — отозвался мальчик.

Второе слово потонуло в грохоте «спенсера», но смысл Анжелина уловила.

— Прикройте меня на секундочку, — бросила она сестре по оружию.

И шустро — так, что Брайар оставалось лишь подчиниться, — повернулась и отпихнула с дороги Зика, после чего разрядила в замок один из стволов дробовика, и раскуроченные остатки двери повисли на петлях.

— Это запасная лестница, — пояснила принцесса. — Он всех уверяет, что здесь тупик, а на самом деле — его личный спасательный ход… сволочь!

Зик раскидал ногами обломки двери. Жаль, теперь уже никак не закроешься, но иначе ничего не вышло бы, да и не время для жалоб… Он попытался было пропустить женщин вперед, однако те не собирались оставлять безоружного подростка позади.

Мать ухватила его за шею — в месте, где та встречается с плечом, — и вышвырнула в коридор, а мгновением позже, сделав очередной выстрел, чуть о него не споткнулась.

— Беги! — велела ему Анжелина, перезаряжаясь на ходу.

В коридоре было темно и тесно, и все же Зик разглядел два лестничных пролета: один вел вверх, другой вниз.

— Куда? — спросил он, застыв на краю площадки, где лестница делала изгиб.

— Да вверх, Господь с тобой! — в сердцах бросила Анжелина и вновь взвела курок. — Так мы оставим их позади. А если сунемся вниз, нас загонят в угол. Надо прорываться на поверхность, коли жизнь дорога.

— Долго мы так не продержимся, — прохрипела Брайар и в последний раз пальнула из дверного проема.

Пуля сшибла с ног трухляка, который ковылял первым, лоб его вздулся и треснул. Теперь узкую горловину черного хода отделяло от волны гниющей плоти примерно десять ярдов.