поздоровавшись.

Края маски нещадно скребли его кожу, а ремешки так сжали череп, что у него разве что мозги через нос не лезли. Зик был готов расплакаться, но от ужаса не решался даже сопеть.

Мистер Гайз возился с обоймой кнопок, молотя по ним чуть не наугад, словно и знать не знал, какая за что отвечает.

— У этих убогих зажимов даже размыкателей нормальных нет. Ну и как, скажите на милость, мы должны отстыковываться от…

— Мы ведь не просто причалили, — напомнил ему Паркс. — Мы врезались в башню. Если понадобится, выйдем и сами подтолкнем судно.

— Времени нету. Как снять захваты? Есть тут вообще такой узел? Может, рычаг какой-нибудь? Для устойчивости у нас используются крюки; как их отцепить?

— Может, вот этот? — произнес Бринк, перегнувшись над спиной помощника, протянул бледную руку к какому-то рычагу и дернул его.

Ко всеобщему облегчению, снаружи донеслось клацанье механизмов.

— Сработало? Отчаливаем? — бурчал мистер Гайз, словно кто-то в рубке был осведомлен лучше его.

Ему ответил сам дирижабль, заворочавшись в дыре, которую сам и проделал в боку недостроенного здания. Застыл — и начал крениться. У Зика было чувство, что «Клементина» не отчалила, а просто валится откуда-то. Желудок его ухнул вниз, потом устремился ввысь: летучее судно отделилось от башни и как будто бы перешло в свободное падение. Но замерло, выровнялось; нижняя палуба перестала наконец колыхаться, точно кресло-качалка.

Зик почувствовал, что его вот-вот вырвет.

В нем закопошилась та самая масса, которую он проглотил после убийства китайца. Рвота поползла по пищеводу, выжигая всю плоть на своем пути и громогласно требуя, чтобы ее выпустили.

— Меня сейчас… — выдавил он.

— Блеванешь в маску — и будешь этим дышать до самой высадки, парнишка, — предостерег капитан. — Снимешь маску — и ты труп.

В глотке у Зика что-то заворчало, и он рыгнул, ощутив вкус желчи и пищи, которую ел в последний раз, хотя и не помнил уже, что это было.

— Сдержусь, — сказал он, чтобы у рта появилось какое-то иное занятие, нежели извергать рвоту. — Меня не вырвет, — сказал он себе, надеясь, что остальные ему верят или же, по крайней мере, перестали обращать на него внимание.

Включился двигатель по левому борту, и дирижабль закружился на месте, но наконец обрел равновесие и пошел на подъем.

— Плавней! — рявкнул капитан.

Паркс откликнулся:

— Иди к черту!

— Мы в воздухе, — объявил мистер Гайз. — Держимся ровно.

— И уносим отсюда ноги, — добавил капитан.

— Дерьмо! — сказал вдруг один из индейцев.

Это было первое английское слово, которое Зик от них услышал, и ничего хорошего оно не предвещало.

Он пытался себя остановить, но не сумел — задал-таки вопрос:

— Что такое?

— Господи! — ахнул капитан Бринк, бросив взгляд в крайнее справа окно. — Крог и его дружок нашли нас. Святые черти, а я-то думал, ему потребуется больше времени. Так, все за дело. И держитесь, иначе все мы покойники.

Свет фонаря Свакхаммера упал на шаткую груду сломанных ящиков, которые кто-то накидал друг на друга, да так и оставил вязнуть в грязи. Похоже, обходного пути не имелось.

— Сначала я, — сказал здоровяк. — Мы сейчас уже довольно далеко отошли от «Мейнарда». Думаю, основная их масса сейчас там. Эти твари никогда не устают. Они будут царапать пол, пока руки не сотрут до костей. И чем больше будет шума, тем больше их туда набежит.

— И тем меньше останется рядом с нами, — пробормотала Брайар.

— На это вся надежда. Дайте-ка я сперва осмотрюсь наверху на всякий случай.

Он придавил ножищей самый нижний ящик, и тот с хлюпаньем ушел в грязь на пару дюймов. Убедившись в его устойчивости, Свакхаммер перенес вторую ногу и не спеша полез наверх. Металлические обручи, придававшие конструкции жесткость, ответили пронзительным скрежетом, который в глухой утробе подземелья казался громче всяких выстрелов.

Все невольно поежились и притихли. Только Люси спросила:

— Слышишь что-нибудь?

— Нет, — ответил Свакхаммер, — но нужно еще оглядеться.

Брайар заерзала и высвободила подошву из грязи, однако быстро вернула ее на прежнее место. Ничего более-менее твердого поблизости не нашлось: куда ни поставь ногу, сразу же начинало засасывать в вязкую, раскисшую землю.

— А что вы там высматриваете? Трухляков?

— Ага. — Свакхаммер привалился плечом к крышке люка и прижал колени друг к другу. — В восточном туннеле их было пруд пруди. Мы прошли на восток прямо под ними, но я не уверен, все ли они остались позади. А теперь всем молчок.

Дешевые сосновые ящики застонали под его ногами, грязь отвратительно зачавкала, угрожая обрушить всю груду. Однако конструкция выдержала, а Свакхаммер спохватился и стал двигаться еще тише, стараясь поднять люк без лишнего шума.

— Ну? — буркнул Хэнк чуть громче, чем надо бы.

Люси шикнула на него, но и в ее взгляде, устремленном на бронированного великана, читался тот же вопрос.

— Кажется, чисто, — произнес Свакхаммер.

Уверенности в его голосе не чувствовалось, но до сгрудившейся внизу кучки не доносилось ни шарканья, ни царапанья, ни стонов — так что все сочли тишину за добрый знак.

Свакхаммер опустил крышку и заговорил с ними, до предела понизив голос — насколько позволял усилитель в маске:

— Мы в аптеке старого Пита на Второй авеню, прямо над нами подземный склад. Насколько мне известно, напрямую этот подвал с баром не сообщается. Люси, ты ведь знаешь, как добраться отсюда до Хранилищ?

— Один квартал прямо, один направо.

— Замечательно. Теперь послушайте меня… вы, миссис Уилкс. По пути никаких перенырок не будет, так что не отставайте от других и бегите со всех ног, если вдруг какая беда.

— Перенырок?

— Входов в подполье. В убежища. Ну, вы поняли. Как только выйдем на улицу, то никуда уже не будем заходить до самых Хранилищ. Это самое безопасное место и ближайшее к нам. Не считая «Мейнарда». А туда мы теперь сможем наведаться не раньше чем через день-другой.

— Черт-те знает что! — проворчала Люси. — А я ведь только-только навела порядок после прошлого