ооо лет правления Ормузд создал материальный мир в шесть этапов, постепенно творя свет, воду, Землю, планеты, животных и человека. Однако в творении принимал участие и Ариман, поскольку Тьма в то время уже существовала, и Ормузд просто объективно не мог исключить из сотворчества ее владыку. Следовательно, оба бога участвовали в сотворении человека. Ормузд сотворил своим словом и своей волей идеальное существо, которое должно было стать типом и источником вселенской жизни для всего под Небесами. Он поместил внутрь человека принцип изначального духовного Света, проистекающего от Верховного Существа. Однако Ариман уничтожил этот принцип в той форме, в которую он был помещен, и когда Ормузд сотворил из своей отделенной и очищенной сущности первомужчину и первоженщину, Ариман искушал их вином и плодами и совратил, причем, женщина поддалась искушению первой.
В течение последующих зооо-летних периодов Ариман и Тьма часто торжествуют и должны торжествовать. Но благим душам помогают добрые духи; окончательное торжество Добра также неизбежно по воле Верховного Существа, и время этого торжества неминуемо придет. Когда мир достигнет предельного падения и погрязнет в пороках, привнесенных в него злыми духами, в него будут посланы пророки, которые принесут спасение всем смертным. Сосиош, старший из троих, воссоздаст Землю в ее первозданных чистоте, красе и силе. Он будет судить и праведников, и грешников. После всеобщего воскрешения праведников он отправит их в обитель вечного счастья. Ариман, его злые духи и люди- грешники также претерпят очищение в водовороте кипящего металла. Закон Ормузда воцарится повсюду, все люди обретут счастье и все, пребывая под неизменным благословением Верховного Существа, будут петь ему хвалу совместно с Сосиошем.
Эти доктрины, некоторые элементы которых были восприняты фарисеями, в гораздо большей степени легли в основание учения гностиков, которые наставляли в конечном воскресении всех вещей, их итоговом возвращении в состояние первичной чистоты, вечном счастье избранных спасенных и их допущении в обитель Предвечной Мудрости.
Изначально учение Зороастра сформировалось в Бактрии, индийской провинции Персии. Отсюда естественным видится заимствование им некоторых элементов из индуизма и даже буддизма. Фундаментальной идеей буддизма является пребывание разума в плену у материи и его вечное стремление освободиться из этого плена. Возможно, кое-что гностики позаимствовали даже из Китая. «Еще до хаоса, который предшествовал сотворению Неба и Земли, – пишет Лао Цзы, – существовало единственное Существо, огромное и молчаливое, неподвижное и вечно деятельное – Мать Вселенной. Мне неведомо ее имя, но я называю ее Разумом. Человек имеет свой тип и свое изображение в Земле, Земля – в Небе, Небо – в Разуме, Разум – сам в себе». Здесь мы снова встречаемся с пери, идеями, зонами – Разумом (??????), Молчанием (????), Словом (?????) и Мудростью (?o???) учения гностиков.
Среди иудеев после возвращения из вавилонского плена господствовала религиозная система парушим, или фарисеев. Происходило ли их самоназвание от парсов, последователей Зороастра, или из других источников, в любом случае, не подлежит сомнению, что многое в своем учении они позаимствовали именно у персов. Как и те, они утверждали, что являются избранными носителями высшего и совершенного Знания, недоступного основной массе населения. Как и они, фарисеи учили тому, что между царствами Добра и Зла ведется непрекращающаяся война не на жизнь, а на смерть. Как и персы, они приписывали все мировое зло нечистым духам и их предводителю, а защиту человека от их влияния – подвластным Иегове ангелам. В основе всех их наставлений, определенно, лежали иудейские священные книги, но развитие изложенных там идей довольно далеко отходило от первоисточника, причем, несомненно, в сторону учений Востока.
Они называли себя толкователями, подразумевая свое исключительное право на обладание истинным смыслом Писания в силу посвящения в таинства устной традиции, переданной Моисею на горе Синай и с тех пор так же передававшейся из уст в уста посвященными из поколения в поколение в неизменном и совершенном виде, вплоть до них самих. Их одеяния, вера во влияние звезд на судьбы мира и человека в нем, в бессмертие и переселение душ, система ангелов и планетарное устройство небесных сфер – все, совершенно определенно, было иноземного происхождения.
Саддукеи возникли как чисто иудейская идеологическая оппозиция этим «чужеземным» толкователям и их эклектичному учению, овладевшему массами.
Мы подошли к рассмотрению учения сект ессеев и терапевтов, которым, в основном, и посвящена легенда данного градуса. Смешение восточных и западных обрядов, пифагорейских и персидских учений, на которое мы указали, рассматривая учение Филона, в высшей степени характерно для этих двух сект.
Они занимались не столько метафизическими построениями, сколько особыми медитациями и нравственными практиками. Но терапевты неизменно следовали зороастрийскому принципу необходимости освобождения души из тенет материи, от влияния последней, что неизбежно вело к аскетическим практикам умерщвления плоти, радикально противоречащим вере древних иудеев, которая была достаточно снисходительна к плотским радостям.
В общем, быт и привычки адептов этих таинственных сект, как их описывают Филон и Иосиф Флавий, особенно их молитвы при восходе Солнца, чрезвычайно напоминают предписания Зенд-Авесты для истинных последователей Ормузда, и некоторые их обряды просто никак иначе и объяснить невозможно.
Терапевты жили в Египте, в окрестностях Александрии, а ессеи – в Палестине, на побережье Мертвого моря. Но между их учениями было поразительное сходство, легко объясняемое иноземным влиянием. Иудеи Египта под влиянием Александрийской школы стремились привести свое учение в равновесие с традициями Греции, и отсюда происходят описанные Филоном многочисленные параллели между учением терапевтов и пифагорейскими и орфическими идеями, с одной стороны, и иудаистскими постулатами – с другой; палестинские ессеи же, менее знакомые с традициями Греции или более презирающие их, полной чашей пили живительную влагу учений древнего Востока, с которыми познакомились в их колыбели и которые продолжали проникать к ним в силу тесных торговых отношений с соответствующими странами. Особенно явно эти связи просматриваются в учении Каббалы, родиной которой является действительно Палестина, а не Египет, хотя и там она была широко распространена. Некоторые из ее поразительных и загадочных положений взяли на вооружение и гностики.
Знаменательным является тот факт, что Иисус, много времени посвятив обличению фарисеев и саддукеев, ни словом не обмолвился о ессеях, а между тем существует несомненное сходство между их учением и Его, а в некоторых положениях – прямое тождество. Действительно, в Новом Завете о них ни разу не упоминается, ни прямо, ни косвенно.
Иоанн, сын священника Иерусалимского Храма и женщины из колена Ааронова, до явления народу Израиля проживал в пустыне. Он не употреблял вина и более крепких напитков. Одетый во власяницу с кожаным поясом, питаясь лишь тем, что находил в пустыне, он проповедовал на берегах Иордана крещение водой и покаяние во имя избавления от греха, то есть покаяние посредством перерождения. Он учил щедрости и свободе мысли, честности в делах и общественном служении, справедливости, равенству, отваге, миру, истине и душевному покою, он учил ни на кого не поднимать руку, никого ложно не обвинять, довольствоваться своим жребием. Он учил праведной жизни и необходимости отринуть ложную гордость происхождением от Авраама.
Он осуждал и фарисеев, и саддукеев, называя их отродьем гадюк, навлекшим на себя гнев Господень. Он крестил водой всех раскаявшихся в грехах. Он проповедовал в пустыне, то есть в тех землях, где жили, исповедуя то же учение, ессеи. В темницу он попал еще до того, как Христос начал свою проповедь. Матфей упоминает о нем, не сообщая, кто он был такой и чему учил, точно история его и его учение и так слишком хорошо известны читателям. «В те дни приходит Иоанн Креститель, – пишет он, – и проповедует в пустыне Иудейской».3 Ученики его подвергали себя испытаниям частым постом, ибо нам известно, что они приходили к Иисусу вместе с фарисеями и спрашивали, почему Его ученики не постятся так же часто, как они; Он же не осудил их и ответил им не гневной отповедью, а добрым и ласковым разъяснением.
Из темницы Иоанн послал двоих своих учеников к Иисусу спросить: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?».4 Христос ответил описанием Своих чудес и объявил народу, что Иоанн – пророк и более, чем пророк, что не рождался еще человек, сравнимый с ним по величию, но что даже самый сирый из христиан выше его. Он провозгласил Иоанна Илией, которому предсказано было явиться народу Израиля.
