пшеничному зерну в саркофаге египетской мумии? Но все равно, высказывайте ее снова и снова, и пусть не сразу, но это зерно взойдет!

Иерихонская роза растет в песках аравийской пустыри и на крышах домов в Сирии. Не более шести дюймов в высоту, она после цветения теряет свои лепестки и ссыхается, приобретая форму шара. Затем этот шар срывает ветром, и он несется, перекатываясь и подпрыгивая, через пустыню к морю. В воде, как будто почувствовав контраст стихий океана и песчаной пустыни, этот шар раскрывается, разворачивает лепестки сердцевины и выпускает на волю семена. Семена, насыщенные водой, течение влечет вперед и выносит на побережье. Многие погибают, как многие и из людских жизней оказываются прожитыми впустую. Но многие и уносятся снова на крыльях ветра обратно, в пустыню, где они, живущие за счет впитавшейся в них воды океана, пускают корни, прорастают и превращаются в полноценное растение, которое, как и его предок, будет в свое время унесено из пустыни в океан. Господь не может быть менее предусмотрителен в вопросе, касающемся возрождения Истины, в этом можно быть совершенно уверенными. «Отпускай, – говорит Он, – хлеб свой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его».⁷

Посвящение не изменяет человека: так было в веках, так повторяется снова и снова и сейчас. Последние ученики Мартинеса де Паскуалли – все те же ученики Орфея; но они поклоняются тому, что возродило на практике античную философию, Воплощенному Слову христиан.

Пифагор, великий первооткрыватель философии чисел, посетил все святилища мира. Он посетил в свое время Иудею, где решился пройти обряд обрезания для того, чтобы быть допущенным к тайнам Каббалы, которые затем сообщили ему, пусть и слегка нехотя, пророки Иезекииль и Даниил. Потом он не без труда обрел доступ к посвящению в таинства Египта, по рекомендации Царя Амазиса. Сила его гения довела до совершенства недостаточно полное и всеобъемлющее учение Иерофантов, и сам он стал Мастером и Пророком.

Пифагор дал следующее определение Бога: «Живая и Абсолютная Истина в облачении из Света».

Он сказал, что Слово есть число, выраженное в форме.

Он заставил всех отойти от Тетраксиса, то есть четверичного счисления.

Бог, по еще одному его определению, – это «Высшая Музыка, природа которой есть Гармония».

Пифагор заповедал городскому совету Кротона великий религиозный, политический и общественный закон: «Нет такого зла, которое нельзя было бы предпочесть анархии».

Пифагор говорил: «Как существуют три божественных понятия и три разумных религии, так же тройственен и мир, поскольку Иерархический Порядок всегда проявляет себя в триадах. Есть мир простой, мир иероглифический и мир символический; другими словами, есть три слова: слово простое, иероглифическое и символическое, то есть слово, которое обозначает; весь священный разум состоит в совершенном знании этих трех степеней».

Пифагор облекал свое учение символами, но тщательно избегал олицетворений и образов, которые, по его мнению, рано или поздно приводят к идолопоклонству.

Священная Каббала, или традиции детей Сета, была принесена в Халдею Авраамом; Иосиф обучил ей священство Египта; затем ее возродил и усовершенствовал Моисей, скрыв ее за символами Библии; далее Спаситель открыл ее Св. Иоанну, который всю ее сохранил в виде иератических⁸ картин «Апокалипсиса».

Каббалисты полагали Бога Разумной, Живой и Дарующей Жизнь Бесконечностью. По их мнению, Он – не существо, объединяющее в себе всех существ, и не абстрактное существо, и не существо, поддающееся философскому определению. Он во всем отличен от всего и величественнее всего. Даже Имя Его непроизносимо; и все равно это Имя всего лишь выражает человеческое понимание Его божественности. Что есть Бог Сам по Себе, человечеству не дано понять.

Бог есть абсолют Веры; а абсолютом Разума является Бытие, ‰A‰E. «Я есмь Тот, Кто Есть; Я есмь Сущий» – так это можно грубо перевести.

Бытие, Существование есть само по себе и обусловлено тем, что оно есть. Причина Бытия в самом Бытии. Мы можем задаться вопросом: «Почему нечто существует?», то есть «Почему существует та или иная вещь?». Но мы не можем, не скатываясь в пропасть абсурда, спросить: «Почему есть бытие?». Это означало бы предположить существование бытия до самого бытия. Если бы у бытия была причина, эта причина, несомненно, была бы; следовательно, причина и следствие совпадают.

Разум и наука показывают нам, что Существование и Бытие находятся в равновесии вследствие гармонических и иерархических законов. Однако иерархическая пирамида, по мере восхождения по ней, постепенно сужается, становясь все более и более монархической по своей сути. Но разум не может позволить себе остановиться ни на одной из ступеней, ибо он постоянно помнит о тех безднах, которые открываются даже над самой вершиной этой пирамиды. Таким образом, все остается в равновесии, и разум может иногда уступить место вере, пред которой преклоняется.

С другой стороны, ни у разума, ни у науки не вызывает сомнения то, что идея Бога – величайшая, святейшая и полезнейшая из всех людских идей, что на этой идее основана вся человеческая нравственность со всеми ее выводами. Эта вера в человечестве есть, таким образом, самое явное проявление Бытия; и если бы она была ложной, природа подтвердила бы истинность абсурда; великое Ничто сформировало бы всю жизнь во Вселенной, а Бог в одно и то же время был бы и не был бы.

Именно этой философской и бесспорной реальности, которая определяется как Идея Бога, Каббала и дает Имя. В этом Имени содержатся все прочие. Его тайна скрывает в себе все числа, а иероглифы его выражают все законы природы и вообще все сущее.

Бытие есть Бытие; причина Бытия – в Бытии; в начале его – Слово, а логически оформленное Слово, в свою очередь, формирует Речь, то есть изреченный Разум; Слово – у Бога, оно – Сам Бог, выраженный в Разуме. Эти положения стоят над всеми философиями мира. В это мы должны верить под угрозой никогда и ничего не узнать по правде, но наоборот, впасть в абсурдный скептицизм Пиррона. Духовенство, опекающее веру, покоится на этом основном знании, и в его учениях мы должны распознать Божественный Принцип Предвечного Слова.

Свет не есть Дух, как в то верили иерофанты Индии; это только орудие Духа. Это не тело протопластов, как верили теурги Александрийской школы, а первая физическая ипостась Божественного Откровения. Господь постоянно творит его, а человек, созданный по Его образу и подобию, постоянно изменяет, возможно, меняясь при этом сам.

Высокая магия определяется как «Жреческое Искусство», или «Царственное Искусство». В Египте, Греции и Риме она не могла не подвергаться воздействию всех разлагающих низостей, которые процветали среди жреческого и царского сословий. Любая философия, негативно настроенная по отношению к объектам народного поклонения и Мистериям этого народа, была настроена негативно и по отношению к высоким политическим силам, которые теряют свое величие, если в глазах масс более не походят на воплощение Божественной Власти. Любая корона разбивается при столкновении с тиарой.

Платон в письме к Дионисию Младшему о природе Первого принципа говорит: «Я вынужден писать тебе загадками, чтобы в том случае, если письмо мое будет перехвачено на суше или на море, тот, кто прочтет его, ничего бы не понял в нем». И далее: «Царя окружает множество вещей; они зависят от него, и он один является причиной существования добра, второе – вторым, третье – третьим».

В этих нескольких словах – обобщение всей теологии сефирот. «Царь» – это Эйн-Соф, Верховное и Абсолютное Существо. Из этого центра, который везде, лучами распространяется все сущее; а мы, в частности, поглощаем все это тремя способами в трех главных сферах. В Божественном мире (Ацилут), мире Первопричины, все многообразие вещей в самом начале существовало в Единстве, чтобы затем в течение Вечности распространяться под покровом Формы, приобретая за счет определенных приобретаемых признаков образ Материи; Первый Принцип – Первый и Единственный – это Первое и Единственное, хоть и не Само Беспредельное Божество, неопределяемое, непостижимое; но Само Оно проявляет Себя в Творческой Мысли. Вот пример сравнения ничтожества с бесконечностью: Аркрайт как изобретатель прядильного станка, а не человек Аркрайт в противовес этому образу и превыше него. Все, что мы можем узнать о Самом Божестве в сравнении с Его полным образом, – это всего лишь мельчайшая частица целого в сравнении с бесконечностью этих целых.

В Мире Созидания, мире Вторых Причин (Бриа), автократия Первого Принципа тоже полная, но мы поглощаем его только под действием причин второго порядка. Здесь Он существует в виде диад и является