В толпе стали оборачиваться, искать глазами Томилина.
—
Отзовись, а то без тебя не начнем! — крикнул Гоша.
—
Спит где-нибудь, — предположил кто- то. — Давай приступай!
—
Начнем! — объявил Гоша, и тут же кто-то пустил вверх ракету, стали хлопать пробки от шампанского.
Потом послышался гул, быстро нараставший, и вот из трубы повалила пыль, потом грязь, образовав ржавое пятно на белом снегу.
Все зааплодировали, засвистели, стали чокаться и бросать вверх шапки.
И тут что-то случилось. Володя не сразу понял, что именно и где. Только услышал, как крики и свист вдруг сменились всеобщим протяжным вздохом. Передние в толпе сначала подались назад, потом бросились вперед, туда, к ржавому пятну, где грохотала и свистела труба.
Еще не понимая, что происходит, Володя кинулся за всеми, проваливаясь в глубоком снегу.
И тут все остановились. Замерли... Володя по-прежнему ничего не видел. Мимо него пробежал, всех расталкивая, Гоша со своими парнями.
—
Томилин... — донеслось до Володи. — Вот только что выбросило прямо из трубы!
Володя побежал вперед, прорываясь к Гоше. Туда же рвались уже два милиционера, дежурившие здесь для порядка.
—
А как он там оказался? — говорили в толпе. — Спал там, что ли? Его все ищут, а он что, решил покемарить? Напился, наверное? Как молодую жену схоронил, так и свихнулся...
Володя пробился наконец к тому месту, где снег был покрыт толстым слоем ржавчины. И увидел бесформенное, в рваной грязной одежде тело человека, в котором лишь те, кто хорошо его знал, могли признать Томилина.
Он лежал с нелепо вывернутыми, по-видимому сломанными, руками и ногами.
Присевший с ним рядом Гоша перевернул его на спину, и все охнули, увидев, как откинулась у Томилина голова, будто у тряпичной куклы, и открылась, как огромный зев, рана на шее — от уха до уха.
...Утром Фрязин приехал в биологическую лабораторию бюро судебно- медицинской экспертизы.
—
У вас готовы гистологические анализы, которые я заказал?
Эксперт-биолог протянул ему два бланка, заполненных от руки.
...Еще через день, после похорон, Володя позвонил Козлачевскому.
—
Вы летите в Москву сегодня?
—
Да, а что? Опять трудности с билетами? Сейчас сделаем.
—
Нет, просто когда прилетите, постарайтесь, чтобы вас можно было сразу найти. Вас пригласят в следственную часть Генпрокуратуры в качестве свидетеля. Завтра же.
—
Да ты что, милый, какое завтра! — заволновался Гоша. — Завтра я ужинаю в армянском посольстве! Ты хоть телевизор смотришь? Завтра начинаются переговоры нашей делегации с Президентом Азербайджана. Все решается, ты понял, все насчет трубы решается! Сколько нервов из-за нее...
—
При чем здесь это, — сказал Володя. — Вас вызывают туда совсем по другому вопросу.
—
Опять про Томилина? Слушай, ну будь человеком хоть сегодня! Ну что ты такой зануда? Последнего друга я только что похоронил! С ним на одной парте сидел. Самого верного мне человека...
Голос Козлачевского дрогнул. Фрязин молчал. Потом вздохнул и сказал спокойным голосом:
—
Дело в том, господин Козлачевский, что согласно произведенным вскрытиям трупов смерть Томилина произошла почти на сутки раньше, чем смерть вашего телохранителя Тимура Ахмедова. Словом, есть все основания полагать, что смерть Томилина в ?ом же ряду, что и убийства Ивлева и Бригаднова... Вы меня хорошо слышите? Поэтому лучше договоримся сразу. Будет весьма некрасиво, если вас доставят на допрос приводом.
—
Слушай... тля зеленая... — голос Козлачевского звучал придушенно, — чего ты добиваешься? Да одно мое слово, и ты здесь останешься. Навсегда!
—
Вы чего-то не поняли? — усмехнулся Володя. — Я звоню вам из Москвы. Я уже здесь. И жду вашего возвращения.
—
Ну не могу я завтра! — растерялся Гоша. —
Мне к армянам надо. Пока в Баку переговоры идут, я договорюсь с ними о продаже танков для Карабаха...
—
А зачем вы мне свои секреты рассказываете? — спросил Володя. — Возьмите себя в руки. Не надо так паниковать.
—
Да как тебе еще втолковать, что не о своей я шкуре пекусь, а о национальных интересах России! Это ты, сука, хочешь за мой счет карьеру сделать, а на Россию тебе наплевать! На моей шее хочешь в рай въехать?
И Гоша швырнул трубку. Посмотрел на свою небритую физиономию в зеркало. И запустил в него фарфоровой статуэткой, оказавшейся под рукой.
...А Володя, положив трубку, посмотрел в окно. Площадь перед гостиницей окутали сумерки. Гоша в самом деле поверил, что Фрязин уже в Москве. А ему еще только ехать в аэропорт...
Слишком был в себя погружен Гоша, чтобы отличить местный звонок от междугородного.
Тем хуже для него. Тем лучше для расследования.
15
Я паковал наши чемоданы, пока Солонин, морщась, обрабатывал раненую руку йодом. Его, неуязвимого, в конце концов зацепило в перестрелке возле дома сына Президента.
Но это был единственный успех Кадуева. Итак, я паковал чемоданы, а Солонин морщился и рассказывал.
— Полиция вела себя не лучшим образом. Прятались за машинами и гадали, чья возьмет. Только после того, как Алекпер дозвонился до отца и тот прислал роту президентской гвардии, все утихло.
—
Как они умудрились в тебя попасть? — спросил я.
—
Рикошет, — сказал он. — От столба со светильником.
—
Тут уж ничего не поделаешь... — согласился я, и Витя подозрительно покосился, смеюсь или нет. — А что архивы? — спросил я.
—
Как раз сейчас их там просматривают, — ответил Витя. — Пришлось сопровождать Алекпера до президентского дворца. Там объявили перерыв в совещании для ознакомления с дополнительными материалами.
—
Похоже, он чувствует себя в безопасности, только когда ты рядом, — сказал я. — Я говорю об Алекпере.
—
И не он один.
—
Надеюсь, твои скромные заслуги будут учтены при вынесении решения? Все-
Вы читаете Игра по крупному
