– Вот, прокатите-ка ее, – распорядилась директор. Максим подхватил девочку на руки, посадил в седло и двинулся вперед, Префект затопал следом. Они благополучно обошли корпус, Максим попытался поговорить с Машей, но ни на один свой вопрос ответа не получил. Девочка обеими руками вцепилась в гриву и почти лежала на спине лошади, закрыв глаза.

– Боишься? – шепотом спросил он. – Тебе что, страшно?

Маша быстро-быстро, не открывая глаз, закивала в ответ. Максим подхватил ее под мышки и поставил на землю.

– Что ж ты сразу не сказала? – Маша молча бросилась к входной двери, с трудом открыла ее и исчезла в здании.

«Боброва» не дремала и тут же нашла Максиму нового седока, пацана лет девяти. Тот от страха не трясся, сидел ровно и все пытался отобрать у Максима поводья, но ничего не добился и спешился в расстроенных чувствах. Потом была еще одна девочка, она оказалась разговорчивой. Максим даже повез ее на второй круг и уже решился спросить про Ваську, когда на него налетела одна из сотрудниц детдома – растрепанная тетка в халате и домашних тапках.

– Воронина, слезай, тут очередь, – приказала она и потащила девочку с седла.

– Вы поосторожней, – остановил ее Максим, – не надо делать резких движений. Лошадь может испугаться и укусить вас. Или ударить задними ногами.

Тетку словно ветром сдуло, она продолжала командовать, но близко уже не подходила. Зато организовала очередь из желающих прокатиться, и Максим с Префектом в поводу нарезали круги вокруг здания. Максим успел рассмотреть все – окна, двери, расположение пожарных лестниц, камер наблюдения и сигнализацию на окнах. Он уже знал, где находятся спальни, где кухня, где кабинеты директора и врача. О бо?льшем он и не мечтал, запомнить и «сфотографировать» удалось все, кроме главного – Васька так и не появилась. Максим не видел ее нигде, он уже не раз и не два «просканировал» толпу детей взглядом, но все без толку. На спину Префекта уселся очередной всадник, и Максим покорно потащился в рейс. Попутно осмотрел внутреннюю часть ограды, забор, кусты, деревья, заросшую подорожником кучу песка на углу «периметра». Так, а здесь, похоже, можно пройти – камеры смотрят в другую сторону, опора освещения только одна, есть шанс… Максим повернул за угол, прошел мимо ворот и посмотрел влево. Ага, тот участок забора из машины не просматривается, да губернаторские посланцы себе такой задачи и не ставили. Их дело за воротами следить, хотя странно, конечно. Кто им вводную давал, интересно…

Максим с Префектом остановились, и он сдал очередного пассажира на руки воспитателю. За спиной Максим услышал голоса, кто-то вскрикнул негромко, но звук тут же потонул в общем гуле. Осторожно и очень медленно Максим повернул голову и тут же отвернулся – на крыльце стояла Васька. Ее, видимо, кто- то толкнул, она ударилась о перила и оказалась в стороне от общего веселья, потирала ушибленную руку и не сводила взгляд с озверевшего от детских эмоций Префекта. Жеребец уже ясно давал понять, что ему надоело это веселье, он задирал голову, пытался идти боком и глухо ржал.

– Все, пока все, – остановил воспитателя Максим, – ему надо отдохнуть.

– Еще чего – чтобы лошадь отдыхала! Тебе говорят катай, значит катай! За это все деньги плачены! – возмутилась воспиталка и потащила из толпы очередную жертву.

«Твои, что ли, деньги?» – едва не огрызнулся Максим, но смолчал. Зато Префект выразил свое возмущение коротко и ясно – прижал уши к голове, заржал звонко и ударил задом. Тетку мигом унесло на безопасное расстояние, дети кинулись за ней следом. Она заорала что-то для острастки и мигом пристроила своих подопечных в другую очередь.

– Молодец, – Максим огладил Префекта по шее, вытащил из кармана ветровки яблоко и скормил его лошади. От этого настроение жеребца немного улучшилось. Максим натянул козырек бейсболки на нос и оглянулся еще раз. Васька так и стояла на крыльце, ее снова толкнули, она поморщилась, что-то сказала коротко и отвернулась. «Выросла-то как, Ленка ее не узнает» – это было первое, что пришло ему в голову. В самом деле, с прошлого лета Васька заметно вытянулась, стала выше на целую голову, если не больше. И издалека похожа на кузнечика – руки-ноги длинные, двигается рывками, словно боится чего-то. Да еще и сутулится, стесняется своего роста, глупая, и кутается от ветра в нелепую серую кофту с длинными рукавами, надетой поверх синих джинсов. А глазища стали еще больше – Максим отвернулся, погладил Префекта по храпу. Так, день прожит не зря, она здесь, жива и здорова, задача выполнена, можно уходить. Чтобы вернуться сюда денька через два-три…

– Можно? – знакомый голос прозвучал как выстрел. Максим чуть повернул голову, а Префект насторожил уши. Васька стояла рядом, так близко, что достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться ее длинных светлых волос. Она пристально смотрела на седло, словно прикидывала, сможет ли оказаться там самостоятельно.

– Можно, – не оборачиваясь, ответил Максим, – давай, помогу.

– Нет, вы мне стремя опустите, я сама, – и Васька потянулась к крылу седла. Максим молча поднял ее и посадил на спину Префекта. «Только рыпнись, скотина, на мясо пойдешь» – в ответ на мысленный посыл жеребец вздрогнул всем телом и махнул хвостом, отгоняя муху.

– А можно мне самой попробовать? Я умею, – заявила Васька и потянула на себя повод. Максим в ответ отрицательно покачал головой и повел Префекта за собой вокруг здания. Васька больше ничего не говорила, Максим не оборачивался. Мимо прокатили одна за другой повозки, Максим обогнал взмыленного замученного пони.

– Минут сорок еще, и уходим, – предупредила Максима Наталья, она со своим «подарком» как раз шла навстречу, Максим кивнул в ответ. Какие сорок минут, о чем вы… Тут часа мало, недели, года – Максим обернулся, посмотрел, что делается позади. Повозки укатили, Наталья скрылась за углом здания. Максим отвел жеребца в сторонку и остановился – дальше так продолжаться не могло. Он повернулся к Ваське, поднял козырек бейсболки и посмотрел на дочь.

– Васька, ты меня узнала? – он накрыл ладонью Васькину руку и улыбнулся.

– Узнала, конечно. Я что – дура? Ты ведь за мной приехал, правда? Я специально не подходила, ждала, когда от тебя все отстанут, – только сейчас Максим заметил, что она плачет.

– Ты чего? Прекрати, не надо, все в порядке, все нормально, я жив, я за тобой, – ничего умнее в голову не пришло, он говорил первые пришедшие в голову слова.

– А мама? Она где? Когда… – на большее сил у Васьки не хватило, она опустила голову и разревелась уже по-настоящему.

– Логинова! Логинова, хватит, сколько можно! Слезай сейчас же! – это выкатился откуда ни возьмись клон Бобровой. Максим не успел среагировать на ее появление, на помощь пришел Префект. Он заржал воинственно и попытался лягнуть визгливую бабу. Директрису словно окатили ледяной водой, она вытаращила глаза, попятилась убежала куда-то, с глаз долой.

– Кто это? – спросил Ваську Максим.

– Это наш директор, Фролова, Ольга Игоревна. Когда она к нам приходит, мы вставать должны и говорить: «Добрый день, госпожа директор!» И ждать, когда она нам сесть разрешит, – дрожащим голосом доложила Васька.

Мать вашу, да как же таких сук земля до сих пор носит. Ждать они должны, пока эта тварь самолюбие свое потешит… Ее счастье, что «грач» в машине остался. Ничего, и на нее найдется чей-нибудь разъяренный дед…

– Васька, как ты? Тебя не обижают? Не бьют? Еда нормальная? – один за другим задавал дочери вопросы Максим. Ему в голову упорно лезли воспоминания об интернате в «Октябрьском».

– Нет, нет, не бьют, орут только. И молиться заставляют, несколько раз в день. Папа, я туда не пойду, не отдавай меня им больше, пожалуйста.

Максим посмотрел на ее зареванное лицо, на растрепанные волосы и побелевшие от напряжения руки – снять Ваську со спины Префекта он смог бы только вместе с седлом.

– Вась, надо подождать. Немного, дня два или три… – начал уговаривать ее Максим, но визг и вопли за спиной заставили его замолчать.

– Он, да, вот он! Вы уж разберитесь со своими сотрудниками! – верещала раскрасневшаяся от бешенства Фролова. – А с тобой, Логинова, я потом поговорю!

Префект снова не подвел, молча взбрыкнул, да так, что Васька едва не перелетела ему на шею. Но усидела, вцепившись в переднюю луку седла обеими руками.