Федька с Лешей травили анекдоты и ржали. Притом, подлецы, зная, что их отлично слышно, размышляли на полном серьезе вслух, зачем Алу понадобилось зеркало.

— Может, он будуар решил затеять?

— А что? Трюмо приличное, я бы сказал, старинное, в нем и физиономия глаже отражается.

— Его надо в ванной повесить. Трешь себя мочалкой и отражаешься во весь рост.

— Ага, и позы принимаешь! То в натуре — Шварценеггер, то — Сталлоне… Сил не хватит любоваться собой.

В отряде затаилась измена. Ольга перестала напевать и начала хихикать. Даже волки весело рычали у себя в «Жигулях». Им-то чего не радоваться? Ал это проклятое зеркало привязал тросиком к своей запаске, не хотел в салон брать. (У джипов, знаете, запасное колесо приторочено к заднему борту.) А сунул бы его в «Жигули»? Глянул бы тогда на Малыша… И Ал тоже угрюмо рассмеялся в тон своим мрачным мыслям.

Ольга враз уловила настрой мужа, подняла голову и погладила его по щеке.

— Тс-с… — тихонько прошептала она.

Ого! В их резиденции светились почти все окна.

— Это что? — спросил Ал. — В связи с нашим фиаско нас выселяют?

— Нет, — ответил Алексей. — Гости. Просили тебе не говорить. Приятный сюрприз.

Ага… Только сюрпризов ему не хватало, особенно приятных.

Ольга отстранилась и жалобно зевнула:

— Спать хочу. Маленько в самолете вздремнула и — все…

— Понимаю. Сам почти двое суток глаз не сомкнул.

Вдруг возникло неодолимое желание тормознуть, остановиться, откинуть сиденья, обнять Олечку и куда-нибудь провалиться. На хрен эти гости, сюрпризы и все на свете!

Но нет… Пока Алексей открывал ворота, Ал произвел передислокацию сил. А именно: Ольга пересела к брату, а Малыш забрался к нему.

— Раз в доме люди, там волку делать нечего, — пояснил Ал. — Отвезу его в лес, пусть пообщается с природой. Скоро вернусь, обихаживайте гостей.

Однако уехал он недалеко. Их вилла располагалась на краю поселка, почти примыкая к тайге. Поэтому Ал объехал глухой кирпичный забор, ограждающий виллу, и смело съехал с дороги в лес. Его вездеход, урча, тащился, зарываясь по фары в снег. Сдюжил, на то и внедорожник. Да и забрались всего метров на двадцать.

Волк выскочил и давай радостно кататься в снегу, закручивая вокруг себя маленький буран. Тишина стояла райская, если, конечно, в раю бывает сибирская зима. Небо вызвездилось, как щедрый гуляка, сыплющий направо и налево монеты. Ни ветерка, мороз не чувствовался, и Ал, не устояв перед ночной благодатью, набрал полные пригоршни снега и стал растирать воспаленное лицо. Аж глаза защипало, но сонливость покинула его. Заорать бы во всю глотку!

Малыш со щенячьим визгом скакал вокруг, приглашая принять участие в его звериных играх. С удовольствием бы, но время поджимало.

Волк замер и с удивлением наблюдал, как Ал начал в ближайшую сосну вколачивать здоровенный гвоздь. У него в багажнике разный инструмент таился на все случаи жизни. Зверь еще больше удивился, когда, сняв зеркало с запаски, Ал повесил его на дерево. Он набычился, взъерошил шерсть, недовольно заурчал.

Интересно, как бы прокомментировали его действия капитаны? Тут бы у них явно чувства юмора не хватило.

— Вот что, Малыш. Ты тут погуляй, побегай, зайца поймаешь, скушай… Тут их следов навалом. Но далеко не отлучайся. Почуешь неладное, сигналь. А я пошел. Неудобно, гости ждут, и я, кажется, догадываюсь, кто. Тоже мне — сюрприз!

Ал вернулся в джип и задним ходом по колее выехал на дорогу. Ворота оставались открытыми, но он направился не в гараж, а к дальней стене забора. Туда, где по его расчету висело в тайге зеркало. Развернулся и поставил автомобиль к кирпичной кладке так же, как прошлой ночью во дворе казино. Накопленный опыт надо использовать. Затем потопал к воротам, закрыл их и наконец пошел в дом.

Так он и думал! Средь шумного бала из столовой отлично слышался — не забывайте о его зверином слухе — мягкий бас генерала Гришенко. Ага, так и отпустит «дедушка» мальчонку лес одного погуляти… С тех пор, как его милое ведомство обнаружило Ала на сей земле, последний постоянно окружен безграничной заботой. Даже в своих заграничных круизах они с Ольгой в один вдох унюхивали топтунов Василия Владимировича. На хихиканья молодых людей он пытался менять соглядатаев прямо в дороге, увеличивая транспортные расходы своей конторы — бесполезно! В конце концов генерал махнул рукой и начал действовать честно и открыто, то есть напрямую представляя супругам накаченных хлопцев. Мол, вы, Алексей Юрьевич, и вы, Ольга Константиновна, секретное достояние нашей родины; в свободе передвижения ограничивать вас не имеем права, а вот упаковочку, будьте любезны, не отвергайте — охрана-с… Ну и ладно, лишь бы под ногами не путались. А с другой стороны, тоже удобно: где Ала с Ольгой только не носило и, конечно, скандалы возникали. Не на международном — бытовом уровне. И все из-за супруги, Оленьки. Она ведь женщина эффектная, нет-нет, да изыщется нахал, желающий оказать ей внимание, типа шлепка по попке или непочтительного высказывания… Поверьте, передачи в больницу они таким не носят.

Кроме Василия Владимировича в помещении оказалось еще два генерала. Хоть они все были в штатском, генералитет из них просто пер. Это были старый знакомец, Михаил Моисеевич, и начальник местной конторы. Алексей Берег сидел перед ним навытяжку.

Три генерала и два капитана? Иначе говоря, три туза и два валета — неплохая комбинация, можно идти ва-банк.

— Ба! Алексей Юрьевич, наконец-то! Заждались…

— Здравия желаю, господа! По какому случаю генеральный штаб?

— А вы сразу ершитесь, — покачал головой Василий Владимирович.

— Перестаньте, — Ал махнул рукой. — Рад вас видеть.

Гришенко подошел и искренне обнял его. Так же радостно мужчины обнялись с Михаилом Моисеевичем, гулко похлопав друг друга по спине. Может, там, дома, мы бы просто обменялись крепкими рукопожатиями, но здесь, далеко в Сибири, да еще после стольких событий, они вправду казались роднее родных.

Зато с третьим генералом обошлось без объятий.

— Зотов, — представился он. — Сергей Сергеевич. Я о вас Алексей Юрьевич, уже наслышан.

Рука у него при невысоком росте оказалась сильной. Не кабинетный хиляк, боевой генерал — это чувствовалось.

— Очень приятно, — кивнул Ал генералу, затем подошел к окну и открыл форточку. — Пусть сибирским морозцем потянет, ладно?

На самом деле у Ала была другая цель. Окна здесь стояли пластиковые, значит — полная звукоизоляция, а ему хотелось слышать улицу. Он снял серебряный крест и положил его на журнальный столик. Все же крест тяжелый, да и он не архиепископ, чтоб обедать в нем. Остальные, оставаясь в экипировке, тоже сидели без крестов. В данном случае все воспринимали их, как оружие. Не сядешь же за стол, перевязанный пулеметными лентами?

Меню на этот раз значительно расширилось. Надо полагать, генералы, не надеясь на щедрость их запасов, прихватили кое-что с собой.

— Дорогие гости, господа, прошу не обращать на нас никакого внимания. Мы голодны, как черти, да и денек выдался не праздничным. Вы же смело употребляйте коньяк, мы не будем мешать. У нас сухой закон. Вот закончим операцию, тогда отвяжемся по полной программе. В атаку! — приказал Ал команде.

Второй раз говорить не пришлось, только вилки засвистали.

Генералы степенно дерябнули коньячок.

— Вы считаете, операцию возможно завершить? — спросил Сергей Сергеевич.

— Безусловно! У меня есть некоторые соображения.