Дзинь-с-с! Кузнец прекратил работу и, на время позабыв об остывающем металле, повернул голову к вошедшим. Взгляд под кустистыми бровями был взглядом сломленного человека. На миг Виктору показалось, что на него смотрит поморский староста дед Федор. Глаза – ну точь-в-точь такие же.

Из полумрака послышался резкий оклик. Кузнец снова поднял молот. И опять зазвучало размеренно и монотонно…

Дзинь-нь-нь! Дзинь-нь-нь! Дзинь-нь-нь!

В кузнице трудились еще три дюжих подмастерья. Один раздувал горн. Второй прожигал дырки в пластиковых пластинах, заготовленных для панциря или нагрудника. Третий крепил к клепаному шлему пластиковый же рог. Подмастерья, в отличие от кузнеца, на цепь посажены не были. Судя по всему, они являлись свободными викингами, и их задача заключалась не столько в том, чтобы помогать кузнецу, сколько в том, чтобы следить за ним. Под присмотром трех крепких молодчиков кузнец не мог ни перебить цепи, ни расковать себя. Хотя когда-то, похоже, пытался: на спине виднелись зарубцевавшиеся шрамы давних и жестоких побоев.

– Пленный саам, – объяснил Аскел. – Лучший куснец в окруке. Са хорошую рапоту ему опещали сфопоту. Он не сахотел хорошо рапотать, а сахотел пешать. Люти ярла смокли поймать ефо раньше, чем куснеца сошрали мутанты. Теперь он никокта не путет сфопотный. Теперь он стохнет на цепи.

Пример был весьма наглядный и убедительный.

– Никокта не запыфай о сутьпе этофа саама, рус, – многозначительно закончил хэрсир.

«Да уж, забудешь о таком, как же», – подумал Виктор, с сочувствием глядя на несчастного кузнеца. Здоровый, сильный, мускулистый, но отчаявшийся и утративший надежду и волю к свободе человек производил гнетущее впечатление. Вслух Виктор, впрочем, ничего говорить не стал. Костоправ, Василь и Змейка тоже промолчали.

* * *

– Аскел! – на выходе из кузницы их остановил незнакомый краснорожий здоровяк с перебитым носом, уродливым шрамом на полморды и неприятной кривой улыбкой. Отнюдь не ослепительной, кстати: зубов во рту краснорожего сильно не хватало, а те, что еще уцелели, были желтыми, как пластмасса, пролежавшая несколько лет на солнце. Зато на викинге щегольски блестели начищенный шлем с высоким гребнем и пластинчатый панцирь.

– Арне? – не столько обрадовался, сколько удивился хэрсир.

Скандинавы перекинулись несколькими фразами. Как показалось Виктору, особой приязни между ними не было. Оба лишь пытались изобразить пристойную случаю вежливость. Но невооруженным взглядом видно: эти двое явно не дружат. Похоже, давние соперники, хотя и непонятно в чем.

Аскел задал какой-то вопрос Арне. Тот ответил. Виктор уловил знакомые слова «ярл» и «Хенрик». Насторожился.

– Василь, о чем они? – тихонько поинтересовался он у помора.

– Говорят о Хенрике. – Василь, внимательно вслушивавшийся в чужую речь, подтвердил его догадки.

– Что говорят-то?

– Что ярл взял припасы, топливо и оружие и отплыл с неделю назад.

«Опоздали! – сокрушенно подумал Виктор. – Все-таки мы опоздали!»

– А…

Задать следующий вопрос он не успел. Помор ответил раньше:

– С ним были крестоносцы и пленница.

Ага, судя по всему, Костяника жива и по-прежнему находится на драккаре Хенрика. Брат Себастьян с картой – тоже. Что ж, Аскел наверняка скоро поплывет за своим ярлом. Значит, расставаться с хэрсиром пока нельзя.

Взгляд Арне тем временем недвусмысленно скользнул по Змейке. Краснорожий хмыкнул. Что-то небрежно проронил, ткнув пальцем в Стрелец-бабу.

– Чего, мля? – теперь встрепенулся Костоправ. – Чего он трендит, а, Василь?

– Змейка ему понравилась, – хмуро ответил помор, отводя глаза.

Виктору показалось, что Василь объявил об этом в щадящих выражениях. Наверное, лекарь тоже это понял.

– Ах он чмо безносое! – Костоправ сжал кулаки. – Да я ж этому уроду башку и яйца поотрываю нахрен и местами поменяю! А сейчас? Сейчас че он там вякает, Василь?

– Просит продать Змейку, – обреченно вздохнул помор.

– Хренасебешеньки! Слышь, ты, мурло краснорожее, мать твою под быконя! – теперь Костоправ обращался непосредственно к Арне. – А жирно не будет?! А задница, едрить ее, не слипнется?! Ишь, сука, губу как раскатал! Ничего, родной, я тебе губу эту твою долбанную сейчас на жопу, мля, натяну, а жопу – на губу!..

Костоправ закипал и уже готов был перейти от слов к делу, но все его бурное возмущение и угрозы вызвали у Арне лишь беглый насмешливо-удивленный взгляд, брошенный вскользь. Конечно, если бы краснорожий понимал хотя бы малую часть из той брани, которую изливал на него лекарь, он бы, наверное, отреагировал иначе. Однако викинг не мог в полной мере оценить красноречия Костоправа. А вот к прелестям чужой пленницы он явно был неравнодушен.

Арне вновь сосредоточился на Змейке, чуть ли не раздевая девушку взглядом.

Стрелец-баба не по-доброму прищурилась, изготовившись дать отпор. Ох, не хотелось бы, чтобы дошло до этого, но… Виктор на всякий случай тоже прикинул, с какой руки лучше вмазать краснорожему, чтобы свалить его наверняка и сразу. Да и Василь, судя по всему, приготовился ввязаться в драку.

К счастью, обошлось.

Аскел ответил краснорожему со сдержанной холодной улыбкой. Тот фыркнул, скривился. Отошел.

– А теперь чего? – потребовал Костоправ. – Чего наш сир херов сказал?

– Сказал, что пленников не продает и не советует связываться со Змейкой, – перевел Василь. – Сказал, что сунувшийся к ней берсеркер погиб.

– Ну че, правильно сказал, мля! – удовлетворенно кивнул лекарь.

Викинги разошлись, явно недовольные друг другом.

– Путет пир, – объявил Аскел, повернувшись к пленникам. Выглядел он скорее озабоченным, чем обрадованным. – Фоины толшны отпрастнофать фосфращение и начало нофофо похота. Фы пойтете со мной. Фам не нато хотить самим по поселку. Мокут пыть неприятности.

– Из-за него? – Виктор кивнул в спину удаляющемуся викингу.

– Ис-са нефо тоше. Он прифык топифаться, чефо хочет. А сейчас он сахотел её, – Аскел кивнул на Змейку.

– К-козлина жопоногая! – недобро протянул Костоправ.

Виктор хотел знать о краснорожем викинге больше.

– Кто это? – спросил он.

– Хэрсир Арне, – хмуро ответил Аскел.

– Хэрсир? Как ты?

– Как я, – со вздохом подтвердил Аскел. – Меня не пыло, кокта уплыфал Хенрик, и ярл остафил ефо фместо сепя. Теперь Арне стесь есть наместник ярла.

Подумав, Аскел добавил:

– Арне шатный и опасный челофек.

– Все вы жадные, – буркнул Костоправ.

– Не фсе, Хрентепе! – возразил Аскел. – Я не есть шатный.

Вопрос был, конечно, спорный, и даже очень. Что, если не жадность, побуждала Аскела отправляться в морские набеги? Впрочем, развивать эту тему сейчас не стоило, и Виктор поспешил перевести разговор на другое.

– Вы с ним не ладите? – спросил он. – С Арне этим?

– Арне тафно хочет пыть ярлом, – задумчиво ответил Аскел. – Очень хочет. И он мошет стать ярлом, если Хенрик не фернется.

– Можно подумать, ты не хочешь? – усмехнулся Василь.